Кадфаэль повернулся, поднялся по крутой тропинке на дорогу и самым скорым шагом направился обратно в Форгейт.

— Под первой аркой моста, куда выволакивали лодку.

— Чтобы увезти Джудит! А это, говоришь, было втоптано в грязь? Смотри, когда наконечник был посажен на место, то, нанося чеканом рисунок, металл прибили к коже, и он хорошо держался много лет, несмотря на то что со временем кожа стала мягче и тоньше. Кто-то очень грубо обошелся с поясом, если сумел оторвать наконечник.

— И с женщиной тоже, — мрачно добавил Кадфаэль. — Я не был уверен, я только мельком видел пояс у нее в руках в тот день. Но вы ошибиться не можете. Теперь и я не сомневаюсь. Один шаг по крайней мере сделан. И лодка! Это же самый простой способ увезти жертву. Никто из соседей не попадется на пути и не спросит, что за груз ты тащишь, и на берегу никто не удивится, увидев на реке лодку. Их полным-полно на Северне. Пояс, от которого этот наконечник, наверное, разорвали, когда связывали женщину.

— С ней поступили так предательски, так жестоко! — Найалл вытер свои крупные руки, руки умелого мастера, о шерстяную тряпку, лежавшую на скамье, и стал торопливо развязывать и снимать с себя кожаный фартук. — Что же теперь делать? Скажи, чем я могу помочь? Где искать ее? Я закрою лавку…

— Нет, — сказал Кадфаэль, — никуда не ходите, лучше приглядывайте за розовым кустом. У меня не идет из головы странная мысль: жизнь куста и жизнь женщины тесно связаны. Да и что вы можете сделать, чего не сделает Хью Берингар? У него достаточно людей, и, поверьте мне, они стараются изо всех сил, за этим он последит. Оставайтесь дома и наберитесь терпения, а если я что узнаю, я сообщу вам. Ваше дело — бронза, а не лодки, вы свою работу сделали.

— А ты, что ты будешь делать? — Найалл нахмурился, он колебался, ему не хотелось быть сторонним наблюдателем.

— Я отправлюсь искать Хью Берингара. Нужно найти его поскорее, а потом и Мадога, который знает все о лодках, плавающих по реке, начиная от собственной, обтянутой кожей, и кончая грузовыми баржами, на которых перевозят тюки с шерстью. По следу, который остался в траве, Мадог скажет, что это была за лодка. Вы ждите здесь и постарайтесь успокоиться. С божьей помощью мы найдем ее.

У двери Кадфаэль оглянулся, обеспокоенный воцарившейся у него за спиной тишиной. Найалл, не произнося ни слова, продолжал стоять, уставившись невидящими глазами в какую-то точку, где его мысленному взору представлялась несчастная плененная Джудит Перл, пытавшаяся в одиночку защитить себя от жестокого насилия, вызванного корыстью. Даже ее добрые дела обратились против нее, даже ее щедрость, вывернутая наизнанку, отравила ей жизнь, словно ядом. Застывшее, напряженное лицо Найалла было более чем красноречиво.

«Если бы эти большие искусные руки, умеющие так ловко обращаться с крошечными тигельками и отливками, добрались до горла того, кто похитил Джудит Перл, — думал Кадфаэль, поспешно шагая в сторону города, — сомневаюсь, чтобы королевскому правосудию потребовался палач. Да и на судебное разбирательство не пришлось бы тратить деньги».

— Вот здесь, в грязи, я нашел эту штуку, оторвавшуюся, наверное, во время борьбы. Это наконечник от пояса, принадлежащего госпоже Перл. Мастер Найалл несколько дней назад делал ей новую пряжку, чтобы она подходила к украшениям на поясе, и именно этот рисунок ему надо было повторить. Сомнений нет, он узнал узор. А тут кто-то держал наготове лодку.

— Наверняка краденую, — произнес Мадог рассудительно, вглядываясь в глубокий след на земле.