Все это также получило свою оценку мелом на
стене.
- Дамам я всегда переплачиваю, - сказал старикашка. - Это моя слабость.
Таким-то манером я и разоряюсь. Вот сколько вам следует. Если попросите
накинуть еще хоть пенни и станете торговаться, я пожалею, что был так щедр,
и сбавлю полкроны.
- А теперь развяжите мой узел, Джо, - сказана поденщица.
Старикашка опустился на колени, чтобы удобнее было орудовать, и,
распутав множество узелков, извлек довольно большой и тяжелый сверток
какой-то темной материи.
- Что это такое? - спросил старьевщик. - Никак полог?
- Ну да, - со смехом отвечала женщина, покачиваясь на табурете. - Полог
от кровати.
- Да неужто ты сняла всю эту штуку - всю, как есть, вместе с кольцами,
- когда он еще лежал там?
- Само собой, сняла, - отвечала женщина. - А что такого?
- Ну, голубушка, тебе на роду написано нажить капитал, - заметил
старьевщик. - И ты его наживешь.
- Скажите на милость, уж не ради ли этого скряги стану я отказываться
от добра, которое плохо лежит, - невозмутимо отвечала женщина. - Не
беспокойтесь, не на такую напали. Гляди, старик, не закапай одеяло жиром.
- Это его одеяло? - спросил старьевщик.
- А чье же еще? - отвечала женщина. - Теперь небось и без одеяла не
простудится!
- А отчего он умер? Уж не от заразы ли какой? - спросил старик и,
бросив разбирать веши, поднял глаза на женщину.
- Не бойся, - отвечала та. - Не так уж приятно было возиться с ним, а
когда б он был еще и заразный, разве бы я стала из-за такого хлама. Эй,
смотри, глаза не прогляди. Да можешь пялить их на эту сорочку, пока они не
лопнут, тут не только что дырочки - ни одной обтрепанной петли не сыщется.
Самая лучшая его сорочка. Из тонкого полотна. А кабы не я, так бы зря и
пропала.
- Как это пропала? - спросил старьевщик.
- Да ведь напялили на него и чуть было в ней не похоронили, - со смехом
отвечала женщина. - Не знаю, какой дурак это сделал, ну а я взяла да и
сняла. Уж если простой коленкор и для погребения не годится, так на какую же
его делают потребу? Нет, для него это в самый раз. Гаже все равно не станет,
во что ни обряди.
Скрудж в ужасе прислушивался к ее словам. Он смотрел на этих людей,
собравшихся вокруг награбленного добра при скудном свете лампы, и испытывал
такое негодование и омерзение, словно присутствовал при том, как свора
непотребных демонов торгуется из-за трупа.
- Ха-ха-ха! - рассмеялась поденщица, когда старикашка Джо достал
фланелевый мешочек, отсчитал несколько монет и разложил их кучками на полу -
каждому его долю. - Вот как все вышло! Видали? Пока был жив, он всех от себя
отваживал, будто нарочно, чтоб мы могли поживиться на нем, когда он
упокоится. |