|
Когда слуги поставили всю еду на стол и собрались удалиться, Никлас сказал: — Уильямс, насколько я знаю, вы внесли большой вклад в преображение гостиной. Отличная работа. Дворецкий порозовел от удовольствия и бросил благодарный взгляд на Клер. — Спасибо, милорд. Этот труд доставил мне истинное наслаждение. — Опять жареная молодая баранина, — разрезая мясо, заметил Никлас. — Но на сей раз она приготовлена так, как надо. С румяной корочкой, а на гарнир — рябиновое желе, не так ли? — Совершенно верно. Это одно из фирменных блюд миссис Хауэлл. Жареная картошка была горячей и хрустящей, спаржа — нежной, зажаренная в небольшом количестве жира форель легко отделялась от костей. Клер уже несколько месяцев не пробовала ничего вкуснее. Никлас ел с явным наслаждением. Отведав всех блюд во второй раз, он с блаженным вздохом отодвинул тарелку. — Клер, удвойте жалованье миссис Хауэлл. Девушка чуть не выронила вилку. — Но вы же не знаете, сколько она получает! — Сколько бы ни получала миссис Хауэлл, она заслуживает большего. — Как вам будет угодно, милорд. — Клер улыбнулась. — Вчерашняя незадачливая кухарка, Глэдис, назначена главной горничной. Уборка и чистка удаются ей куда лучше, чем стряпня. Он усмехнулся, налил себе ещё вина и начал говорить о том, что успел сделать в Суонси. Когда он закончил. Клер рассказала обо всем, что было сделано за день в доме, а потом сообщила о спуске в шахту, запланированном на следующий день. Беседа получалась какой- то на удивление семейной, домашней. В то время как Клер и Никлас обсуждали дальнейшие планы, слуги молча убрали тарелки и принесли горячий кофе. Клер удивилась, когда часы пробили десять. Почувствовав внезапную усталость, она встала. — У меня был трудный день. Я иду спать. Он тихо произнес: — Идите сюда. Усталость у Клер моментально прошла, и она вся подобралась в настороженном ожидании. Помня о том, что произошло, девушка была почти уверена, что сегодня он не станет её целовать. Никлас отодвинулся от стола, однако не встал. Когда Клер подошла достаточно близко, он вдруг схватил се за руку и притянул к себе. Его лицо оказалось несколькими дюймами ниже её лица, и Jkep увидела, какие у него длинные, до смешного длинные ресницы. Он был неправдоподобно красив. — Куда мне поцеловать вас сегодня? Ее нога была прижата к его твердому бедру, и это смущало Клер. Призвав на помощь свой излюбленный учительский тон, она сказала: — Полагаю, вопрос чисто риторический, поскольку вы уже наверняка все решили сами. Никлас улыбнулся: — Еще нет. Его взгляд остановился на её шее, которую он целовал накануне, и Клер тотчас почувствовала, как участились удары её сердца. Когда взгляд Никласа переместился выше, на её рот, она невольно коснулась языком нижней губы. Наверняка сегодня он поцелует её в губы. Однако он снова удивил Клер. Взяв руку девушки, он сначала просто выдохнул в её ладонь, лаская её своим теплым дыханием, потом, дразня, коснулся середины ладони языком. — Женское тело — это симфония, — прошептал Никлас, — и каждая его часть есть инструмент, который жаждет, чтобы на нем поиграли. |
