|
Да, этой шахте явно требовались лебедка с паровым двигателем и железные клети для подъема и спуска шахтеров. Минуты через две их движение замедлилось, и канат остановился на расстоянии нескольких футов от ревущего вентиляционного огня. B{keg` из петли, Никлас увидел, что они находятся в просторной галерее. В нескольких футах от них черные от угля фигуры загружали очередную корзину. — Это место имеет явное сходство с геенной огненной, которую с таким воодушевлением описывал мне ваш отец, — заметил Никлас. Губы Клер тронула легкая улыбка. — Тогда вы должны чувствовать себя здесь как дома, Старый Ник. Никлас улыбнулся в ответ, хотя, по правде говоря, вовсе не чувствовал себя здесь как дома. Цыганская половина его души всегда жаждала вольного воздуха и открытого пространства, а в шахте не было ни того, ни другого. Он закашлялся, заморгал слезящимися от дыма глазами и ясно вспомнил, что в детстве любопытство ни разу не толкнуло его спуститься в шахту. — Мы пойдем в западную лаву, — сказал Оуэн. — В тех местах не так людно. От главной галереи отходило полдюжины выработок. Направляясь к той, что вела на запад, они обошли несколько тележек, груженных углем Каждую из них толкали два подростка. — В такой тележке — пять центнеров<Английский центнер = 50, 8 кг> угля, — сказал Оуэн. — Ребят, которые их толкают, называют откатчиками. В больших шахтах тележки толкают по рельсам — это облегчает работу. Они вошли в нужный штрек: впереди шел Оуэн, следом Клер, за нею Никлас. Потолок штрека был так низок, что Никласу приходилось двигаться согнувшись. Он шел, чувствуя сырой запах камня, так непохожий на аромат свежевспаханной земли. — Одна из главных опасностей — это рудничные газы, — бросил через плечо Оуэн. — Удушливый газ скапливается в заброшенных выработках; он парализует дыхание и может стать смертельным. Гремучий газ ещё хуже, потому что взрывается. Когда его становится слишком много, один из наших заползает в забой и поджигает его, а сам ложится плашмя, чтобы огонь прокатился над ним. — Господи Иисусе, да это же чистое самоубийство! Оуэн повернул голову и укоризненно посмотрел на Никласа. — Что верно, то верно, но это вовсе не значит, что вы можете поминать имя Господа всуе. Даже если вы и лорд, — добавил он с лукавым огоньком в глазах. — Ты же знаешь, я всегда этим грешил. Ладно, впредь постараюсь следить за своим языком, — пообещал Никлас. Ему пришло в голову, что Клер, возможно, чувствует то же, что и Оуэн. Пожалуй, в будущем стоит кое-какие фразы говорить по- цыгански. — Вообще-то я слышал о том, что гремучий газ можно выжигать, но думал, что от этого способа давно отказались, потому что он слишком опасен. — В этой шахте все делают по старинке, милорд, — сухо ответил Оуэн. — Если ты собираешься выговаривать мне за то, что я всуе поминаю Господа, придется тебе оставить «милорда» и снова называть меня Никласом — Он вытер потный лоб фланелевым рукавом. — Здесь действительно теплее, чем наверху, или мне это кажется? — Вам это не кажется, — ответила Клер. — Чем глубже шахта, тем в ней жарче. |
