|
— В шахте до сих пор работает по меньшей мере дюжина мальчиков такого же возраста, как Хью. Они целыми днями сидят в темноте у дверей, которые открывают и закрывают доступ воздуха в выработки. Они прошли мимо штрека, вход в который был забит доской. — Почему вход в эту выработку заколочен? — спросил Никлас. Оуэн остановился. — Там, в конце, порода внезапно меняется, и угольный пласт исчезает. — Он недоуменно сдвинул брови. — Но почему забили вход? В шахте полно таких выработок, и входы в них ничем не загорожены. — Наверное, в этой слишком много удушливого газа, — предположила Клер. — Скорее всего, — согласился Оуэн. Они двинулись дальше, время от времени прижимаясь спинами к неровной стене, чтобы пропустить очередную тележку. В конце концов они добрались до западной оконечности выработки. Здесь в узком, неправильной формы забое около дюжины человек работали кайлами и совковыми лопатами. Бросив на вновь прибывших беглые равнодушные взгляды, они молча продолжали делать свое дело. — Это забойщики, — объяснил Оуэн. — По мере того, как они рубят уголь, деревянные стойки передвигают вперед, чтобы потолок не обвалился. Они молча смотрели на работу забойщиков. На стены с помощью мягкой глины были прилеплены свечи, так что руки шахтеров оставались свободными. Возле каждого из них стояла тележка, в которую они грузили уголь, поскольку забойщику платили сдельно, в зависимости от количества добытого. Никлас изумленно смотрел на их позы. Чтобы добраться до угля, один стоял на коленях, другой лежал на спине, третий согнулся в три погибели, врубаясь в нижнюю часть пласта. Взгляд Никласа остановился на забойщике, который рубил уголь в самом конце выработки. — У него же нет свечи, — тихо сказал он. — Как же он видит? — А он и не видит, — ответила Клер. — Блитин слепой. — Вы говорите серьезно? — Никлас едва верил своим ушам. — Но как может слепой работать в шахте? И потом, откуда ему знать, что он рубит: уголь или пустую породу? — Он определяет это на ощупь и по стуку кайла, — ответил Оуэн. — Блитин знает здесь каждую выработку как свои пять пальцев. Однажды, когда вода погасила все свечи, он вывел шестерых из нас в безопасное место. Один из забойщиков сказал: — Пора закладывать новый заряд. Другой забойщик выпрямился и отер пот с лица. — Да, пора. Бодвилл, твоя очередь. Широкоплечий коренастый шахтер молча положил кайло, поднял большую ручную дрель и начал сверлить породу. Остальные сложили свои инструменты в тележки и покатили их прочь. Прижавшись к стене, чтобы пропустить их, Оуэн объяснил: — Когда он просверлит достаточно глубокую дыру, то заложит в нес порох, а потом подожжет фитиль. — А потолок от взрыва не обвалится? — Не обвалится, если все будет сделано правильно, — ответила Клер. В её голосе звучало едва сдерживаемое напряжение. Казалось, что она и сама вот-вот взорвется. Никлас было удивился, но тут же догадался, в чем дело, и разозлился на себя за непонятливость. Он совсем было позабыл, что здесь погиб её отец, но она об этом помнила: по её окаменевшему профилю было ясно видно, чего ей стоит находиться в шахте. |
