В тот раз я так и не понял, что хотела сказать Яна. Узнал об этом позже. И вовсе не с ее слов, а когда пришлось действовать…

– Поближе к делу, Витя. У меня через час просмотр новой программы.

– Виктор! – сердито поправил Витя. – Трудно запомнить? Я же просил.

– Ну, извини, открыватель, забылся…

– Слушай дальше. Вот тебе вопрос: чем сейчас выгоднее всего торговать? Скажешь: нефть, газ, недвижимость. И будешь глубоко не прав. Самый выгодный товар нынче – красота, молодость, нежность. Женская ласка, в комплексе.

– Проституция, что ли?

– Грубо, Серж, как грубо! Сфера сексуальных услуг, я бы так сказал. Романтично? То-то. А ведь сейчас и в этом бизнесе – кризис. Он застыл на месте. С самых древних времен не меняется в своей примитивной сути.

– Что ж тут менять? Веками отработано. Пришел клиент – оплатил услуги – получил их – ушел домой – к жене и детям.

– Застойно мыслишь, Серж. Нужно ввести в это пошлое дело элементы острой новизны, чтобы оно заиграло новыми красками: романтику, лирику, экзотику, чувства. Ухватываешь мысль?

– Любовь, что ли?

– Ты бровью-то своей меня не сбивай. Я ведь хочу, чтобы ты сознательно стал моим партнером. Соратником. Легализацию проституции мы все равно продавим. И никакие коммунисты нам не помешают, их песенка спета. Людям не «Интернационал» нужен, а интердевочки. В полном ассортименте: от эскимосок до самок пингвинов. В естественной среде. Я сейчас веду переговоры с одной французской фирмой. «Бугенвиль» она называется.

– А это кто такой? Не мореплаватель?

– Угадал. Сразу видно – ученый в прошлом. Ихний Бугенвиль вроде как бы французский Колумб. Кругосветное плавание когда-то совершил.

– Виктор, время!

– Время, которое мы теряем, Серж, это деньги, которые мы приобретаем.

– Давай ближе к деньгам.

– Я хочу поднять примитивное бл-во на эстетическую ступень. И ты мне поможешь. Со своими экзотическими девками. Как прежде говаривали, ничто не стоит так дорого и ничто не ценится так дешево, как женская любовь.

– Догадываюсь, что ты имеешь в виду. Но деньги, Виктор, деньги! Первоначальный капитал.

– А ты растешь, Серж, – уныло было сказано. – Я тут по этому проекту прикинул смету. Первоначальные расходы сожрут все, что у нас есть…

– Знаешь, – задумчиво проговорил Серж, – у меня тоже есть идея. Можно получить очень крутую сумму, почти сразу.

– Выкладывай!

– Только после твоего слова.

– Какого?

– Честного! Моя идея должна быть соответствующим образом оценена.

– Если она того стоит!

– Стоит, Виктор, очень стоит. Можно раскрутить одного лоха…

Старина Нильс держал небольшую лавочку, где скромно и лукаво подторговывал фальшивым антиквариатом, впаривая новым русским любителям, «знатокам и ценителям» старины дешевые подделки и всякую старую дрянь. Психологически точно выдавая их за раритеты, принадлежавшие ранее графьям, князьям и государям.

Но основная его деятельность была посвящена борьбе с домашними грызунами. «Как избавиться от крыс и мышей». Старина Нильс был великим крысоловом. Однако и на этом скромном месте, где он никому не мешал, не удержался. Кто-то зачем-то пустил злобный слух: «Этот старый еврей не любит новых русских. После его дератизации на моей вилле шага не сделаешь, чтобы на крысу не наступить!»

Он разорился (вернее, его разорили), ликвидировал свое предприятие, положил в банк жалкие остатки своего бизнеса (где-то около пяти сотен баксов) и прибыл к нам в Пеньки с сиротской сумочкой и с клеткой, в которой метался здоровенный крысюк.