В большой ложе для официальных лиц, откуда открывался прекрасный вид на весь стадион, на самых почетных местах сидели Цендри и Дал. Рядом с Цендри сидела Ванайя, за ней – Миранда. Трибуны амфитеатра были до отказа забиты женщинами самых разных возрастов, от детей до старых матерей семейств. Они кричали и аплодировали проходившим по стадиону атлетам‑мужчинам. За исключением ярких повязок на волосах, спортсмены были совершенно обнажены. Цендри была шокирована, она не ожидала столь неординарной формы развлечения для женщин. Но постепенно она пришла к мысли, что такая демонстрация мужской красоты не более безнравственна, чем показ обнаженных женщин в секс‑залах, которые есть в каждом космопорту. В параде спортсменов, по крайней мере, вкуса было значительно больше. В конечном счете, здесь не было никакой пошлости, мужчины шли соревноваться, тысячи лет назад спортсмены, участвовавшие в играх, также были обнажены. По трибунам ходили продавщицы цветов, и женщины охотно покупали букеты, которые тут же и бросали под ноги понравившимся атлетам. Миранда купила два букета и протянула один Цендри.

Парад кончился, спортсмены приготовились к первому этапу – забегу. Цендри смотрела на стадион и видела среди участников довольно симпатичных юношей.

Дал был шокирован.

– Какое бесстыдство, эти бабы с ума сошли, – прошептал он на самое ухо Цендри.

– Разве? – спросила Цендри. – А помнишь, как однажды ты привел меня в какое‑то заведение, где танцевали обнаженные девушки? Почему‑то я там не возмущалась.

Дал ошарашенно посмотрел на нее.

– Я не думал, что тебе это будет неприятно. Могла бы сказать, и мы тут же ушли бы.

Некоторые женщины, участвующие в соревнованиях, демонстрировали вполне приличную технику. Цендри посмотрела туда, где две команды ракетками перекидывали через натянутую сетку маленький мяч. Подобную игру она видела раньше на Университете.

Махала лично вручала победителям призы. Они были различные, от простых гирлянд из ярких цветов и раковин, которые получили победители‑мальчики, до серебряных и позолоченных знаков и медалей. В качестве призов давались также и громадные коробки конфет, и корзины с фруктами. Участники старшего возраста получали изящно сделанные спортивные принадлежности. Зрительницы приветствовали своих любимцев и любимиц, выкрикивали их имена, осыпали их цветами и разноцветными лентами. Поигрывая мускулами, мужчины прохаживались по стадиону и без всякой скромности демонстрировали поклонницам мужские достоинства. Цендри, нисколько не смущенная видом обнаженных мужских тел, была поражена той открытостью, с какой женщины выражали мужчинам свою симпатию.

– Все‑таки жаль, что твой спутник не принимает участия в соревнованиях, – сказала Ванайя. – Он у тебя очень симпатичный.

Цендри посмотрела на нее и увидела, какими жадными, сладострастными глазами она смотрит на атлетов.

– Очень жаль, – снова произнесла Ванайя и посмотрела на сидящего рядом Ру. – Мой Ру, конечно, тоже мил, но спортсмен он очень слабый. – Она вздохнула. – Правда, от мужской особи трудно требовать разностороннего развития.

Ру сидел потупив глаза. Цендри заметила, как его покоробило от бестактных слов Ванайи. Внезапно Миранда нагнулась и что‑то быстро прошептала ему. «Любопытно, – подумала Цендри, – чувствует ли Ру себя ущербным оттого, что не может участвовать в состязаниях? Он знает, что неглуп, талантлив и красив. Хотелось бы ему стоять на стадионе и ловить на себе красноречивые взгляды женщин?»

Кульминацией состязаний были поединки боксеров и борцов. По тому восторгу, с которым трибуны встретили участников, Цендри поняла, что это – основная часть состязаний, все предыдущее было только прелюдией к ним.

Объявили перерыв, и на стадион вышли группы танцоров.