|
Мне даже показалось, что свободы они хотят меньше. – Дал задумался. – Они часто говорили, что, обладая знаниями, смогут доказать свое равенство с женщинами и быть достойными свободы. Видела бы ты, Цендри, с каким благоговением, представляешь, Цендри, именно с благоговением, они смотрели на меня, когда узнали, что я – ученый магистр. Да они заботились обо мне не меньше, чем мать о своем ребенке, – Дал внезапно засмеялся. – Но некоторым из них успели‑таки забить головы. Знаешь, один из мужчин, услышав, что я всю жизнь занимаюсь наукой, спросил, не отразилось ли это на моей потенции. Шарриоз! А я еще подозревал в этом Ру!
– Дал, это ты спровоцировал восстание? Он вздохнул и покачал головой. – Видит Бог, я отговаривал их от этой затеи. Ты же знаешь, что меня ничто не интересовало, кроме Руин, и я не протестовал против местных порядков. Просто я стал катализатором, появился здесь в нужное время, мужчины уже давно были готовы к бунту. Наступила ночь, темная и жаркая, по небу тихо плыли два полумесяца. Цендри медленно двигалась вперед, не выпуская из виду факела Ванайи. – Но зачем ты пошел сюда, Дал? – спросила Цендри. – Тебе же не нравится воспринимать Руины как место религиозного поклонения. В темноте она не видела выражения его лица, но голос Дала прозвучал слегка насмешливо. – Хочу посмотреть, что произойдет с Махалой. Интересно, что она будет делать, ведь ситуация, по правде говоря, не слишком приятная. Нужно знать, к какому решению склонится правительство Изиды. – Он кивнул в сторону идущих впереди двух Проматриархов – Все, что здесь происходит, очень важно для Сообщества. Хотя, объективно говоря, их время заканчивается. Хотят они сдавать свои позиции или нет, Матриархат идет к своему концу. Махала, конечно, держится неплохо, она чем‑то напоминает мне ди Вело. Да и Ванайя тоже. Цендри понимала, что имел в виду Дал. Ауру уверенного в себе человека, силу личности. – Я понимаю, о чем ты говоришь, – ответила она и почувствовала, как Дал взял ее за руку. – В тебе это тоже иногда проявляется, Цендри, – прошептал он. – Особенно когда на тебя находит. – Дал обнял Цендри, и они, прижавшись друг к другу, продолжили путь. В слабом свете факелов женщины медленно прошли в город, называемый «Нам‑указали‑путь», и миновали величественные, таинственные структуры. Стояла мертвая тишина, изредка нарушаемая тихим свистом ветра, шумом крыльев ночных птиц и далеким шелестом волн. – Что тут обычно происходит? – спросил Дал. – Я не могу тебе описать это. Просто смотри, – ответила Цендри, вспоминая слова Ванайи. «И ни разу за все эти годы те, кто живет в „Нам‑указали‑путь“, не заговорили с мужской особью». Процессия медленно подходила к космическому кораблю. Цендри начала чувствовать первые приливы благодатного тепла. «Я здесь, я люблю тебя… Я приветствую тебя…» На этот раз Цендри решила противостоять своему чувству, не поддаваться этому сладостному упоению, не давать восторгу охватить ее. «Нет, нет. Не нужно. Скажите, вы знаете, кто мы? Вы знаете, зачем мы пришли сюда? И кто вы?» Поток обволакивающего тепла ослабел, а затем так же медленно начал уходить. Он то накатывал, то отступал, и тут Цендри начала ощущать еще что‑то, такое же осязаемое, как и тепло. Это был поток, который ее мозг моментально трансформировал в речь. Цендри почувствовала, что ее понимают и она понимает их. «Да, мы знаем, кто вы». Цендри была убеждена, что отчетливо слышала этот ответ. Потом она объясняла, что не услышала, а почувствовала его. Она говорила, будто некая сила подняла ее в воздух и вывернула наизнанку. |
