Добежав до лежащей Миранды, Цендри услышала, как одна из охранниц проговорила:

– Не знаю, нужно спросить. Может быть, тут и есть кто‑нибудь из наших акушерок. – Она посмотрела на собравшуюся неподалеку толпу.

Миранда, бледная как полотно, попыталась улыбнуться.

– Все хорошо, – тихо произнесла она, – только позовите скорей акушерку. Цендри? – удивилась она. – Это ты? А что случилось? Ру мне ничего не сказал, он просто подхватил меня на руки и понес.

Цендри сразу догадалась, что Миранда ничего не знает о надвигающейся беде, но до того, как кто‑нибудь успел объяснить ей, что происходит, на стройку с ревом ворвалась стена воды. Разметав в щепки оставшиеся строения, она с гигантской скоростью ударилась о внутреннюю стену плотины, но стена выдержала, и вода, унося с собой доски и пятна цемента, отхлынула к берегу. Увидев все это, Миранда вскрикнула. Лежащий рядом с ней Ру открыл глаза.

– Миранда, – прошептал он.

– Она здесь, здесь, – успокоил его Дал. – Не волнуйся, Ру, лежи спокойно.

– Миранда, – снова прошептал Ру.

– Я здесь, Ру, – ответила Миранда. Она повернулась к нему, поцеловала в побледневшие губы и снова откинулась на траву.

Страшная мука исказила лицо Ру, агония охватила его тело. Он застонал, открыл рот, пытаясь вдохнуть, и вдруг лицо его стало тихим и спокойным.

Дал протянул руку и пощупал его пульс.

– Он умер. Бедняга. Я никогда не думал, что он может быть таким героем.

По щекам Миранды потекли слезы. Ванайя наклонилась к Ру и закрыла ему глаза. Снова послышался рев гигантской волны, она подхватила остатки бревен и ударилась о защитную стену с такой силой и грохотом, что Цендри на секунду показалось, будто стена пошатнулась и сейчас развалится. Но стена выдержала бешеный напор, и цунами, обдав солоноватыми, грязными брызгами стоящих наверху людей, отошло так же внезапно, как и появилось.

Ванайя с умилением посмотрела на лежащее у ее ног тело Ру.

– Невероятно героический поступок для мужской особи. – Она вздохнула. – Казалось бы, кто ему Миранда? Да, оказывается, и собака может совершить благородный поступок.

От этих слов Цендри охватила ярость. Не в силах сдержать ее, она подошла к Проматриарху.

– Неужели ты не понимаешь, что он сделал? – закричала Цендри. – Ведь это Ру спас твою дочь, он пожертвовал ради нее своей жизнью. Неужели ты не способна понять это? Миранда бы погибла, пока твои охранницы спорили да совещались! Если бы не Ру, Миранда и твоя наследница вместе с ней плавали бы сейчас в море среди досок и цемента, а ты бы об этом даже и не знала! Ру бросился спасать Миранду сам, не дожидаясь твоего разрешения или приказания. Он любил ее, Ванайя! Любил! – Цендри бросила гневные слова в лицо Ванайи и, отвернувшись, зарыдала. К ней подошел Дал и обнял ее.

Ванайя была потрясена.

– Откуда ты можешь это знать? – спросила она, всхлипывая и вытирая глаза.

Цендри рассказала ей все, что с ними произошло в «Нам‑указали‑путь».

– Значит, в спасении моей дочери есть и твоя доля, Цендри, и твоя, ученый. – Цендри поняла, что Проматриарх обращается к Далу.

Дал, склонившись над безжизненным телом Ру, произнес:

– Если бы я мог спасти его, Проматриарх, я бы не задумываясь сделал это. И не только потому, что Ру был моим другом, а чтобы доказать тебе, что и мужчины обладают всеми теми хорошими качествами, которые вы, жительницы Изиды, приписываете только женщинам.

Ванайя склонила голову.

– Возможно, когда‑нибудь я узнаю, как мне следует отблагодарить тебя.