– Да, много я видел мудаков, – с некоторым даже уважением констатировал Краб. – Много. Но такого, как ты, вижу первый раз. И больше уже никогда не увижу. Ладно, Фитиль, ништяк. Я найду купчие. Я тебе говорю – найду. Их копии есть в нотариате.

– Но самого нотариата нет. Его разбомбили в войну, и весь архив сгорел.

– Все равно найду! – заорал Краб. Он вскочил и забегал по кабинету, размахивая сигарой и рассыпая вокруг искры, как паровоз в момент шуровки топки. – Весь Таллин на ноги подниму! Все перерою! Найду, бляха‑муха, или я буду не я!

Томас поморщился. Ну нельзя же с такой фальшивой театральностью выражать свои чувства, даже самые искренние. Понятно, что ты расстроен и не можешь сразу смириться с мыслью о том, что пролетел мимо денег. Но зачем же орать и метаться по кабинету, как кенгуру?

– Найдешь, найдешь, – успокаивающе проговорил Томас. – Не тряси пепел на пол. Когда найдешь, тогда и приходи, продолжим этот деловой разговор.

– Ну нет! – заявил Краб, нависая над Томасом и размахивая перед его лицом «гаваной». – Нет, Фитиль! Я найду твои бумаги, а ты потом меня кинешь? Не пойдет, бляха‑муха! Давай эти дела решать сейчас. Я должен знать, за что стараюсь!

– Сядь и успокойся, – посоветовал Томас. – И ты сам поймешь, что решать нечего. Что сейчас можно решать? У нас нет предмета для разговора.

Краб швырнул свое короткое тяжелое тело в кресло, попыхтел сигарой и предложил:

– Сделаем так. Мой риск возрастает, так? Поэтому и условия будут другие. Не пятнадцать процентов акций, а пять. Годится? И за место в совете директоров не две штуки в месяц, а одна.

– А бонус? – полюбопытствовал Томас.

– Бонус, – повторил Краб и пожевал сигару. – Да, бонус. О каком бонусе, блин, теперь может идти речь?

– Я так и подумал. Все, Краб. Бери свой кейс и вали. Ты и так отнял у меня лишние полчаса.

– Ладно, – поколебавшись, решился Краб. – Будет тебе бонус. – Он вынул из кейса пачку и шлепнул ее на стол. – Вот. Пять штук. Можешь не пересчитывать, час назад из банка.

Томас задумался. Что‑то тут было не то. Пять штук баксов ни за хрен собачий это совсем неплохо. Но больно уж легко Краб решил с ними расстаться. Да чтобы он взял и вот так запросто выложил такие бабки?!

Томас разорвал банковскую бандероль и на всякий случай проверил баксы. Настоящие. Да что же это, черт возьми, значит?

Он бросил быстрый, искоса, взгляд на Краба. Тот сидел в кресле, подавшись вперед, – ну точно краб, изготовившийся схватить добычу своими клешнями.

И Томас рискнул. Он отодвинул от себя пачку и сказал:

– Сто.

– Чего? – не врубился Краб. – Сто – чего?

– Сто штук баксов. Бонус.

– Ты что, блин, мудак?

– Да, – кивнул Томас. – Ты это сам сказал. А я не спорил.

– Фитиль! Ты что, блин, несешь?! Другой бы спасибо сказал!

– Вот и иди к другому.

– Ладно, чирик. – Краб извлек из кейса еще пачку и шмякнул ее на стол, как цыган шапку в решающий момент базарного торга. – Вот – чирик!

– Сто, – повторил Томас. – На пять процентов акций – согласен. На штуку за совет директоров – согласен. Но бонус – это святое. Сто, Краб.

– У тебя же ничего нет! – возмущенно взревел Краб. – Пусто! Нуль! У тебя, бляха‑муха, пустые руки!

– Это я думаю, что пустые, – возразил Томас.