Автобус маневрировал меж легковушек, Келен шаталась по всему проходу на поворотах, никак не находя равновесия, чем вызывала массу недовольства со стороны окружающих. Она украдкой наблюдала за троицей друзей, чья радость от начала нового учебного года была практически осязаемой. Раз в минуту кто нибудь из них нет нет да и кидался своему товарищу на шею, восторженно притопывая на месте и рассказывая все, что еще не успел рассказать. Они без конца улыбались друг другу и выглядели ужасно счастливыми.

«Может, мне тоже стоит попробовать? В конце концов, многим это помогает, не так ли?»

Резкий рывок и сбитый ею с ног пассажир ознаменовали конец путешествия. Келен выкатилась из автобуса вслед за друзьями, не спуская с них глаз. Итак, запомнить: всему улыбаться, с каждым здороваться, делать вид, что тебе очень весело. Поправлять прическу?

«Почему нет». – Келен, плюнув на руку, одним движением пригладила торчащие во все стороны пушистые лохмы.

Во дворе школы стояли галдеж и суета. Огромная куча людей выглядела как море, чьи волны сталкивались, налетали одна на другую и шумели как в сильнейший шторм. Обрывки фраз, восторженные лица, приветствия, возгласы – всё это Келен, как могла, обошла стороной. На нее не обращали внимания, и это ее устраивало. Даже ученики старшей школы вели себя прилично, еще не успели заразить друг друга своей хвастливой придурью, а может стремились произвести на учителей правильное первое впечатление. Ничего, это поправимо.

Коридоры встретили ее пахнущей хлоркой тишиной. Редкие изгои, интроверты и прочие любители уединения слонялись туда сюда в попытках отыскать нужный кабинет. Сверившись с расписанием, сфотканным на телефон, Келен тоже поспешила скрыться в пока что пустом классе. Сумку – на середину ряда, а самой – поближе к окну, чтобы посмотреть на прозрачное голубое небо и послушать далекие крики чаек, носящихся над морской гладью.

Пора было что то делать. Келен не знала, с чего ей следовало начинать, но скорее всего в ход пойдут улыбочки, шутки и стремление завязать непринужденный разговор. Заводить друзей она не умела, более того – они были ей не нужны. И шутки, и смех, и все, что каждый желал получить от тех, кого он называл друзьями, раньше дарил ей один единственный человек. Келен чувствовала в своем одиночестве преданность ему, однако дни шли, шли и месяца, а лучше ей все никак не становилось. Поскольку с одноклассниками отношения не клеились, Келен подумала, что наладить с ними контакт – первый шаг на пути к успеху.

«Многого от тебя не ждут. Просто будь беззаботной и радостной до конца этого дня».

И тут прозвенел первый звонок. Келен подхватилась с места и поспешила принять расслабленную, непринужденную позу. У нее было десять минут, чтобы положить хорошее начало учебному году. Но стоило классу наполниться, как ее дыхание участилось, ладони и грудь вспотели, челюсти крепко сжались, словно она в любой момент ждала апперкота.

«Я не могу. Ей богу, я не могу», – скандировала она, наблюдая за целой ордой из галстуков, брюк, портфелей и разноцветных волос.

В класс, хихикая, заскочила Эмма Харпер – незлобивый, дурашливый человек, душа любой компании и известная сплетница школы, с ней следовало поздороваться. С ней под ручку шагал страшно довольный собой Сэм. Кэсси… Нортон… Билл… Девочка в очках, имя которой Келен постоянно забывала… Грейс, Льюис и, наконец…

«Чёрт. – Келен подавилась воздухом. – Как же я могла про тебя то забыть?»

Друзей в классе у нее не было, тем не менее Келен не могла бы заявить, что ее унижали или оскорбляли, скорее считали чем то вроде досадного недоразумения, затесавшегося в их веселые, дружные ряды. Однако нашелся среди них тот, кто всяческим образом старался это исправить, привлекая к Келен столько чужого внимания, сколько могло позволить его раздутое эго.