– В Сибири.

– Ах, какая прелесть эта матушка Сибирь. Будь моя воля, – бросил он осторожный взгляд на жену воспитательницу, – оставил бы все свои лавки лотки да подался куда нибудь под Красноярск. Поморозиться, как следует, разогнать московскую хандру.

Собков старался больше помалкивать. Бесконечная болтовня «мелкого» бизнесмена его вполне устраивала. Отделывался короткими фразами. В ответ получал отличную информацию. Если, конечно, освободить ее от лишней шелухи.

Знакомство с Филимоном – щедрый подарок судьбы. Остается только укрепить наметившиеся ростки симпатии, подкормить корни, полить листочки – надежная база в первопрестольной обеспечена.

– Вы чем то озабочены? – тихо спросила миниженщина. – Все время молчите, вид пасмурный…

– Есть кой какие причины, – «признался» Собков. – Но вас это не должно беспокоить…

– Как это не должно? – в полный голос заорал Филимон, заглушая гул самолетных двигателей. – Все мы люди, все – человеки, обязаны помогать друг другу!

– Филя, не кричи, – ущипнула крикуна супруга. Снова повернулась к соседу. – Все же, что вас беспокоит?

– Видите ли, – нерешительно продолжил киллер. – Я уже говорил – живу в Сибири, теперь вынужден пару месяцев побыть в столице. Где поселиться? В гостинице – накладно, снять квартиру выйдет подешевле, но немалый риск напороться на преступников…

– Никаких гостиниц, никаких преступников! – громыхнул Некуда. – Поселишься в нашем коттедже. На месяц, год – сколько пожелаешь. И нам с Нилой будет веселей, и тебе удобно.

«Сибиряк» для вида посмущался, поотнекивался. Потом согласился. С оговоркой: будет платить за постой. И за питание – тоже. Не торгуясь – сколько скажут.

Договор скреплен бутылочкой французского коньяка. Некуда ответил бутылкой «бургундского». Сергей Сергеевич достал из саквояжа пару банок консервированных омаров, Филимон Терентьевич выставил селедочку в винном маринаде. Женщина добавила экзотические фрукты.

Скоро все три столика были заняты выпивкой и закусками. Неонила Федосеевна, не чинясь и не скромничая, приняла участие в самолетном застолье.

– Севка, небось, уже ожидает в Шереметьево, – сыто рыгая, информировал нового друга Некуда. – Велено встретить не на дерьмовой «волге», прикатить на «мерсе»…

– Филя, веди себя прилично, не ори и не рыгай, – продолжала воспитывать мужа Неонила. – Ты – не грузчик и не бомж – солидный человек. Бизнесмен.

– Исправлюсь, Нилочка, ей Богу, исправлюсь… О чем это я? – проглотив кусок наперченного мяса, Филимон Терентьевич возобновил прерваную беседу.

– Если не влезем в «мерс», найму еще одну тачку. Бабки, слава Богу, имеются, – продемонстрировал он об"емистый бумажник. – Не растряс…

– Филя, выбирай выражения. Не растряс, а – растранжирил.

– А я что говорю? – искренне удивился Некуда. – Рас тран жи рил. По нашенски – промотал.

Трепался новый русский до самой Москвы. Фантазировал по поводу будущей совместной работы с новым другом, приоткрывал, чуть чуть, с краю, коммерческие планы.

Собков внимательно слушал. Любая мелочевка может пригодиться, любой намек превратиться в трамплин для очередного прыжка. Ему не улыбалось погрузиться в пучину современного бизнеса. А вот испоьзовать глуповатого предпринимателя в качестве своеобразного щита – что может быть лучше?

Происшествие в здании аэропорта еще больше укрепило зародившуюся дружбу.