Надо искать подходы! Как сказал Монах: медленно торопиться. Время не терпит, Пушкарев, действительно, в любой момент может слинять за границу, а выход на депутата намертво перекрыт «унитазным» предпринимателем.

Хитрый авторитет всегда в гуще народа: среди покупателей в магазине, в толпе – на улице, в окружении сотрудников – в офисе. Дома тоже не достать

– окна наглухо закрыты плотными шторами.

Главная задача – найти надежный ствол.Еще раз попросить Валеру? Нельзя! И без того молчун слишком много знает. Повяжут сыскари – может расколоться. Единственная надежда – на любовницу.

В это утро Александр проснулся рано – в половине шестого. Лежит на своей половине постели и размышляет. За окном – голубое небо, по которому карабкается к зениту раскаленное солнце, трещат на подобии рыночных торговок какие то пичуги, легкий ветерок играет с тюлевой занавеской.

Рядом удовлетворенно посапывает Костомарова. Еще бы не посапывать – насытилась любовником и уснула. Потная, вонючая. В душе снова шевельнулась брезгливость. И по отношению к сопостельнице, и – к себе.

Настроение паршивое. Хочется бросить погруженную в вонючее болото Россию и, сломя голову, бежать на «чужбину», туда, где киллера ожидает блаженное безделье.

Любовь Нестеровна издала звук, похожий на скрип давно не смазываемой двери, сама испугалась и открыла бессмысленные глаза. При виде лежащего рядом любовника самодовольная улыбка раздвинула припухшие губы. Все же, несмотря на бальзаковский возраст, она по прежнему желанна. Вот и Сереженька ночью не устоял.

– Так… Почему не спишь?… Еще рано…

Ссылаться на бессоницу не хочется – смахивает на оправдания, а оправданий в любой форме и по любому поводу терминатор не терпит. Отмалчиваться не стоит. Немолодая баба, из"езженная вдоль и поперек не одним десятком мужиков, с отвисшими грудями и мужскими манерами, еще может понадобиться.

– Не спится, – потянулся он. – Нервы играют.

– Мне тоже не спится…

Костомарова откинула одеяло – жарко! – прижалась к мускулистому телу любовника, закинула на него ногу. Немедленно усилился запах пота. Собков поморщился: женщина называется, хотя бы побрызгалась духами. Или постояла под душем. Вокзальные шлюхи и те заботятся о чистоте.

– Так… Спасибо за ночное наслаждение, миленький, – сюсюкала она, поглаживая сопостельника. – Все было, блин, прекрасно, – женская ручка нерешительно подрожала на груди «супруга», переместилась на его живот. – Как же мне повезло в жизни! После черной полосы наступила яркая, блестящая.

Ручка осваивает новую территорию, пальчики пощипывают кожу, ладошка «лечит» больные места. Не остановишь – переползет еще ниже. В принципе, приятно, возбуждает. Кроме того, за крышу и джип приходится расплачиваться. Угнетает запах пота. Будто – от грязной дворовой псины.

Александр осторожно снял женскую ручку со своего живота, положил на простынь.

– Устал я, Люба. Прости. Давай отложим на вечер.

– Давай, – разочарованно согласилась Костомарова. – Если тебе не хочется…

Честно говоря, она тоже не испытывала желания. Просто считала аморальным лежать рядом с мужчиной и не отдаться ему. И еще одно заставляло придуряться. Хотелось еще раз убедиться в действенности своих женских чар, которые, несмотря на возраст, все еще «работают». Что же касается мужика – он обязан кипеть и плавиться рядом с такой сооблазнительной женщиной.

– Вчера я виделся с несколькими бизнесменами. Один показал новый пистолет австрийского производства. Красота! Я постыдился демонстрировать подаренную тобой игрушку. Как то не серьезно, не солидно,

– осторожно накачивал сопостельницу киллер.