Ксана молчала. Она никогда не торопилась высказывать свое мнение. Понимала: где ей тягаться с таким асом сыска, каким представил ей Дымова подполковник.

Сотню метров прошли молча.

– Предположим, вы правы, – медленно начала она, еще не зная, что скажет дальше. – Кровавый убийца разгуливает по Москве. Типа человека невидимки. Но как «проявить» его, как загнать в центр прицела?

Сыщик сокрушенно вздохнул.

– Честно сказать, сам еще не знаю… Одно лишь ясно: он возвратился

в Россию. Откуда и зачем – неизвестно. Думаю: получил выгодный заказ. Или

– заказы…

Наконец добрались до девятиэтажной башни.

– Будь здрав, кавалер, – ехидно улыбнулась девушка. – Надо бы, конечно, сопроводить беззащитного мальчика до его дома, но – поздно, родители беспокоятся.

Славка подхватил стажера под руку и повел к лифту.

– Не знаю, как «мальчика», а вот дерзкую девчонку поберечь не помешает. Не ершись, пожалуйста, не изображай героиню! Статистика показывает: чаще всего покушения происходят в под"ездах.

Дверь открыл щуплый старикашка в байковом халате. Вспомнил Дымов рассказ стажера о родителях: отце – лагерном вертухае и матери – делопроизводителе лагерной администрации. Удивился. Ну, никак не подходит Ксанкин папаша на роль угрюмого, узколобого охранника! Кладовщик, повар, библиотекарь – да, но только не вертухай!

– Мать, – неожиданным для его хлипкой комплекции басом закричал старичок. – Дочка законница изволила прибыть. Да еще с парнем. Накрывай на стол, доставая из холодильника злодейку с наклейкой.

Из кухни выглянула пожилая женщина в ореоле седых волос. И это – бывшая служащая на зоне? Доброта и душевная благость так и светится в глазах, молодит морщинистое лицо. Не верится, что она провела молодые годы среди преступников!

– Не надо злодейки, – с трудом сдержала беспричинный смех Ксана. – Добрый вечер, мамуля. Прилетела твоя птичка бабочка. Со мной вовсе не кавалер – наставник, коллега.

– Калека, коллега – все одно. Главное – молодой и симпатичный… Проходите в комнату, присаживайтесь к столу. Отпразднуем знакомство. По стариному русскому обычаю. И не отказывайтесь, – быстро замахал руками дедок. – От этого грех отказываться, Боженька не простит.

Пришлось подчиниться.

– Перво наперво, побазарим за житуху, – поднял рюмку отставной вертухай. – Признаться, не терплю говорить по фене, но тут не обойтись. Ведь жизня нынче какая? Пятая часть людишек сидит за решеткой, столько же готовится на отсидку, малая часть – жируют. Так вот, робятки, выпьем за невинно сидящих… Не обижайся, сыскарь, но вина и на тебе имеется…

Славка согласно кивнул, спрятал ироническую улыбку. Ксанкин отец имел дело с уже посаженными преступниками, он только понаслышке знал сколько они окровавили невинных людей, сколько осиротили детишек. На зоне убийцы и насильники – тише воды, ниже травы, на свободе – хищные звери, нахальные и трусливые, безжалостные и кровавые.

– За невинных выпью – согласен, а что касается виновных… Есть такие, которых я немедля отправил бы на адову сковороду.

– У Славы киллер убил друга и его жену, – тихо пояснила Ксана. – Собков…

– Не о них речь, – угрюмо пробасил отставной охранник. – Убийц я бы, к примеру, собственными руками душил… На моей памяти сидел в лагере один зек, по кликухе – Гнида. Приписали парню два убийства, не проверили, как следует, поторопились. Двадцать годков на ушах – не шутка.