Два вольпертингера не просто рычали и фыркали, катаясь клубком: каждый старался в точности повторить боевые приемы противника. Рольф отражал каждую ухватку, каждый выпад Румо, тот тоже не давал Рольфу спуску. Ни один не решался пустить в ход зубы, но ясно, что это не просто школьная потасовка. Толпа любопытных окружила дерущихся. Драки, где обе стороны были бы так решительно настроены, случались тут редко.

Вдруг Румо почувствовал, как кто-то крепко ухватил его за загривок: это не мог быть Рольф. Румо поставили на задние лапы, рядом, откашливаясь, стоял его противник, перепачканный в пыли. Его тоже держали за загривок. Перед ними, как гора, вырос, наверное, самый печальный вольпертингер на свете: Ушан Делукка, легендарный учитель фехтования. В тот день он дежурил по школе. Наконец Ушан Делукка ослабил хватку.

— Это что еще за безобразие, вы, двое? — тихо проговорил он. — Ведете себя, как щенки.

Первое, что бросалось в глаза, — странная меланхолия Ушана Делукки. Уголки губ, складки кожи и мешки под глазами у него свисали так, будто на них особенно сильно действовало земное притяжение. Говорил он тихо и размеренно.

— А ты кто такой?

— Румо. Румо Цамониец.

— А, новенький. Румо Цамониец? Похоже на псевдоним карточного шулера, подверженного мании величия.

Рольф хихикнул.

— Но ты-то что же, Рольф? Ты здесь давно и должен бы знать: я не потерплю драк вне моего урока.

— Он первый начал, — буркнул Рольф.

— Значит, ты его довел. А теперь отряхнитесь и разойдитесь, — велел Делукка, указывая на здание школы. — Еще раз увижу — будете неделю чистить туалеты в школе.

Румо и Рольф разбрелись в разные стороны, испытав двойное унижение из-за неодержанной победы и полученного нагоняя. Остальные ученики, вытаращив глаза, наблюдали, как Румо, отряхнувшись, затопал в сторону школы.

После перемены уроки потянулись бесконечной чередой. Далматинец по имени Тассо Флоринт с безупречной улыбкой вел урок ухода за зубами. Он показал, как чистить шелковой нитью между зубами. Затем учитель заговорил о том, как важно чистить зубы вообще, а вольпертингерам — особенно.

— Зубы, — неустанно повторял он, — главное орудие вольпертингера! Уход за ними — наша главнейшая задача. Самые опасные враги для нас не огромные дикие звери, а крохотные микробы, живущие между зубов. И с ними следует бороться ежедневно! — Учитель нарисовал на доске зуб вольпертингера в разрезе, объяснив, как микробы проникают между зубом и десной и творят там свои черные делишки.

Румо старался не смотреть в сторону Рольфа и вполне сносно следил за ходом урока. Это давалось ему нелегко: слишком уж сильные впечатления переполняли его, но через несколько часов возбуждение сменилось скукой. Под конец Тассо Флоринт провел урок арифметики, Румо эту науку сразу невзлюбил. От него не требовали активного участия, ведь класс успел продвинуться довольно далеко, а Румо, как и другим новичкам, еще только предстояло научиться считать. Ему велели сидеть и молча глядеть на бесконечные ряды чисел и формул, нагонявшие сон. А еще Тассо рисовал на доске непонятные значки, надменно уверяя, будто с их помощью можно исчислить хоть целый мир. Вот уж чего Румо хотелось меньше всего.

Невероятно, но следующий урок оказался еще утомительнее: Гарра Мидгард учил игре в шахматы. Деревянные фигуры нужно двигать по доске, видимо, до тех пор, пока соперник не умрет от скуки. Весь урок одноклассники молча сидели друг против друга за квадратными досками, которые Румо уже не раз видел. Ну и тоска! Лишь изредка кто-нибудь решался пошевелиться, передвигал фигуру, и вновь все погружалось в гнетущее оцепенение, а учитель, ничуть не стесняясь, клевал носом на подоконнике.