— Нет, — уверено защитил Артур, — Просто похоже, мы переборщили, уговаривая его официально, вежливо, радушно, дружески и лично, пригласить тебя… Рыбка не слишком хорошо переносит, когда его вынуждают к чему-то…

Рыбка — это остаток от данного звездой давнего прозвища. Раньше Геннадий — продюсер и финансист «Русской красавицы» — был Золотой Рыбкой. Всё потому, что, судя по опыту звезды и рассказам Артура, любил понтоваться исполнениями желаний.

— Уважил, старик! — говорил он кому-то, приглянувшемуся, — Проси, что хошь… Не поскуплюсь…

Возможность «не скупиться» Рыбка имел, потому как, помимо всего прочего, был совладельцем одного из крупнейших в стране операторов мобильной связи. Это существенно влияло на качество жизни Лилички — обожаемой Рыбкиной пассии и мучительницы. Это позволяло оплачивать первые шаги бредовых начинаний «Русской красавицы». Это доставляло самому Рыбке кучу головной боли и нервотрёпки. Это надолго выдёргивало его из компании, и звезда постоянно находилась под опекой одного Артура.

— Если так пойдёт и дальше, — наблюдала за этой парой Лиличка, — они или перетрахаются или перегрызут друг другу глотки. Ты б как-то учитывал этот момент, — советовала она Рыбке, а потом пересказывала Марине, как Рыбка лишь отмахивался в ответ и говорил, что Артур шашни на работе заводить не станет… Кажется, Лиличке в последнее время доставляло удовольствие приносить звезде какие-нибудь неутешительные новости и следить за реакцией.

— У меня две новости, — начал Рыбка, созвав всех в свой как обычно полутёмный кабинет.

Артур, Геннадий и Лиличка попадали в кабинет нормальным образом — по коридору, а Марине, как дуре, было сказано крастся через тайную дверь, которой кабинет Рыбки соединялся со спальным номером. Дверь эта, конечно же, сделана была не случайно, и задолго до появления Черубины. Мариной иногда овладевали приступы жуткой брезгливости. «Сижу в этом номере, как последняя шлюха, до меня здесь наверняка побывало полчище проституток! Каждый пуфик тут, небось, навек пропитан спермой … Тьфу! Не могли нормальный номер выделить…»

— Итак, две новости, — повторил Геннадий, — Плохая и очень плохая. Начну с третьей…

— Через месяц начинаем концерты, — Рыбка многозначительно глянул на Артура, тот чуть заметно кивнул, — Как и обещал, я со всеми добакланился. Концерты — это факт, а факты, как известно, штуки упрямые, а значит, хоть повымрем тут все, а концерт подготовить должны. И подготовим, так ведь?

— У нас вчерне готово уже всё, — сообщил Артур. — Продумана постановка, приглашены специалисты…

— О чём вы? — звезда демонстративно схватилась за голову, — Концерты, через месяц?! А нельзя было заранее предупредить… Нет, ты, Артур, сказал тогда «может будут»… Ох, я сомневаюсь… Не рановато ли сольные концерты давать?

— Раньше сядешь, раньше выпьешь. Не рановато. Сомнения подрывают дисциплину. Так что, отставить рассуждения. Рассуждать поздно, пора действовать!

— Проект специфический, я специфическая, настрой специфический! — стояла на своём звезда, — И среди всего этого — такой обыкновенный, такой попсовый шаг, грозящий полным крахом. Нет, я этих планов не одобряю.

К чести присутствующих уместное «кто тебя спрашивает?» никто не произнёс.

— Погоди, с чего это «крахом»? — засюсюкал Рыбка. Похоже ко всем женщинам, кроме Лилички, он относился, как к чему-то несовершенному.