— Пошутила и хватит, — одёрнул меня басист. Музыканты быстро выскочили на маленькую сценку, заполняя собой всё пространство, чтобы не дай бог не хватило места для порывающегося что-то добавить конферансье. Выступление мне особо не запомнилось.

Позже мы сидели за столиком и курили — клуб был из тех, где лёгкие наркотики не возбранялись. Моё Мальборо выглядело никчёмным, но для себя я настаивала именно на нём. Не люблю тумана в голове. Спустя тридцать минут я выиграла у басиста бутылку Мартини.

Спор разразился по поводу доступности извивающихся на дэнс-поле девчонок. Танцевали отлично, и я считала, что делают они это сугубо из любви к прекрасному. Их средство самовыражения — танец, вот и выражаются.

— Иногда банан — это просто банан, — спорила я.

— Завлекают! — настаивал басист, — Я те точно говорю, все они здесь на приработках!

Мы решили выставить на кон Мартини, и басист, в качестве аргумента, решил сделать одной из танцовщиц непристойное предложение. Благо, ключи от папиной машины у него всегда были наготове.

— Я в кулуары! — подмигнул он, спустя десять минут, с видом победителя обнимая за узенькую талию высокую блондинку с ничего не выражающим лицом.

— Не поверите, она всё проделала с огромным удовольствием и бесплатно! — обалдело сообщил он, вернувшись, — Потом сказала спасибо и ушла… Ничего не понимаю!

— Проиграл! — констатировала я, — Выходит, не зарабатывают, а просто танцуют. Пойди помойся! А потом тащи должок.

— Ничего себе, просто танцуют, — пробубнил себе под нос мой оппонент и отправился в туалет.

Кроме него, поговорить было не с кем. Ребята пребывали глубоко на своей, в этот раз молчаливой, волне. Я огляделась, и тут… За соседним столиком восседал человек, с которым только сегодня утром мы трагично прощались на неделю — он уезжал в командировку. К тому времени мы, как это было принято говорить тогда, «встречались» уже почти месяц и в целом были весьма довольны друг другом. Возможно, я испытала бы радость от встречи, если бы его рука не возлежала на полуобнажённой спине короткостриженной брюнетки. Терпеть не могу недоговорённостей и вранья, да и человеком этим я не слишком дорожила. В общем, конечно же, пошла разбираться. Общая взвинченность настроения не позволила обойтись обычным разговором. Мне нужна была сцена! Шоу, своим триумфом затмившее бы досаду от проигрыша в отношениях. Я нагло подсела за столик — к нему спиной, к ней глаза в глаза.

— Красивые глаза, — честно констатировала я, потом бросила за спину, — Одобряю твой вкус.

Я вдруг представила, каково сейчас ему — зашёл в случайный, ни разу мною не упоминаемый кабак, и тут же наткнулся на фэйс-контроль. Во, влип, мужик! Даже жаль его немного сделалось.

— Девушка, а у вас это серьёзно? — спросила я.

В ответ девушка растерянно глянула мне за спину. Там сидел мой обидчик и отчего-то не спешил вступать в разговор.

— Имейте в виду, — строго проговорила я, — В случае развода, всех троих детей я оставлю с ним. У нас это даже в брачном контракте оговорено.