Нет, не думай, на том я не остановилась. Пошла к одному давнему приятелю-заказчику. С ним переговорить решила, чтоб полностью день наполнить полезными происками. Посмеялись. Он теперь мебелью торгует. А я — журналист без печатного органа. Написать рекламу могу, разместить — нет. Так какой же ему смысл? За те же деньги другие и разместят и напишут и в попу поцелуют… А то, как напишут — неважно. Сейчас все это примерно на одинаковом уровне делают. Очень запомнился термин «писать на одном уровне», а в остальном — здорово пообщались, как родные. Столько лет друг друга уже знаем, что можно просто болтать, без выпендрежа, на всякие наболевшие темы жаловаться. У него дочь четырех лет в музыкальную школу попасть не может. Потому что школа элитная, и туда, оказывается, еще пять лет назад в очередь надо было становиться, чтоб через год в первый класс пойти. А он и не женился еще, пять лет назад! Вот весело!

Не пошла я к борову, Дим. Не смогла… Нет, не от брезгливости. Просто отпало всякое желание. Знаешь, коли есть еще дружественные личности — ну, вроде того приятеля-заказчика — то лучше, пока сама про себя что-нибудь не узнаю, на их мнение обо мне опираться. А считают меня нормальным, порядочным человеком, который и без всяких покровителей способен в случае чего город вверх тормашками перевернуть, найти все, что там есть, и даже больше… И как ни сопротивляюсь, мол, я раньше такой была, а сейчас выдохлась совсем, они меня уверяют, будто это временный период, который вот-вот окончится. Так что, раз своего мнения на этот счет не имею и запуталась, лучше буду прогнозам непредвзятых приятелей доверять, чем с охмуренными боровами любовь крутить… Не пошла еще и потому, что сил вдруг не стало совсем. А Боров звонит так напористо:

— Фонарь, — говорит, — Выставляете?

— Ага, — отвечаю. — Не нарочно я! Была на собеседовании, выдохлась…

— На каком собеседовании, если я вас с руками, с ногами беру?

— В том-то и дело. А я контору нашла, где только с руками и с головой… Туда и устроюсь. Я, пока общалась с ними, всякую жизнерадостность растеряла, и никуда идти не хочу сегодня. Созвонимся где-то через недельку, а то у меня геморрой с концертами. В буквальном смысле…

В общем, обидела человека… А про собеседование, Дим, я не врала. Правда была. По объявлению. Сейчас опишу, если ты еще читать не устал…

Вырулила я, значит, из подворотни приятеля. Вывеску «Салон стильно мебели» за спиной оставила вместе с приятной байкой о том, как они участвовали как-то в одной выставке на Украине и их там окрестили по-местному: «Салон мебли», а буква «м» в самый разгар выставки возьми, да отвались, и такой аншлаг был, такой ажиотаж, на всех местных каналах только этот стенд и показывали…

Иду, похихикиваю собственным мыслям, с тобой, Димочка, из последних сил пытаюсь не общаться, а то ведь за сумасшедшую примут, а я с Боровом уже решила никуда не идти, значит, никто меня не вызволит. Иду, и тут вижу — на столбе одинокое объявление: «журналу с романтической тематикой требуются журналисты лирической направленности». Нет, Дим, ты такое себе можешь представить? Ясное дело, любопытство победило усталость, и я пошла. Тем паче, что адрес всего на цифру отличался от адреса моих мебельщиков. А дальше… И смех, и грех, и кукареку!

Помнишь, как Карпик девочек в «Женских Факах» гонял? То же самое здесь, только гоняет — громадных размеров тетка в строгом костюмчике, застегнутом на все пуговицы, и сковывающем, наподобие доспеха.