|
– Это невозможно. Почему так?! Может быть, вы все это выдумали? Ведь так! – он схватил Олега за руку, с мольбой поглядел в глаза. – Это шутка?! – Боюсь, что нет, – вздохнул Сергей – Плакать хочется, на тебя глядя. Но я сам в новостях видел: найдено тело Екатерины Ветровой, тридцати лет, и так далее. У этого бородатого телевизора нет, а то мы бы включили… Игорь пошатнулся, накатило головокружение, а сердце забилось болезненно и часто. В следующее мгновение осознал, что плачет, уткнувшись в твердое, как валун, плечо Олега. Чувство было такое, что рухнуло что-то внутри, сломалось навсегда. А на самом деле разбилось все, что было вокруг, – скорлупа обыденного, размеренного быта, скучной, зато безопасной жизни. Рухнуло окончательно, исчезло последнее звено, что связывало Ветрова с его личным прошлым… – А ну-ка, выпей, легче будет, – сказал Олег и похлопал Игоря ладонью по спине. – А ну-ка, давай… Зажурчала наливаемая в стопку водка. Игорь с трудом выпрямился, вытер мокрое лицо. Ухватился за поданную Сергеем посудину. Тот налил еще две порции и сказал мрачно: – Не чокаясь. Помянем. Вкуса и крепости Игорь не почувствовал, словно пил обыкновенную воду. – Я должен пойти на похороны, – проговорил он. – Обязан. И даже не отговаривайте меня. Я никуда не еду… Сергей вздернул темную бровь, тряхнул волосами. – Чтобы тебя там и взяли? – спросил Олег. – Они тебя ждут, не сомневайся. Дежурят около квартиры. Вряд ли ты успеешь попрощаться с женой. – Выпей еще, – предложил Сергей и потянулся за бутылкой. После второй стопки Игорь впал в тяжелое, болезненное оцепенение. Его трясло, по телу прокатывались волны жара и озноба. Тело ломило, двигаться было трудно, словно руки и ноги отказали вовсе. Сергей и Олег отвели его в комнату, заставили переодеться. – Так, похоже, что все, – сказал хозяин квартиры. – Можно двигать. Транспорт нас ждет. «Куда двигать?» – захотел сказать Игорь, но не сумел. Губы не послушались. Они вышли на улицу и сели в ожидавший у подъезда черный «Мерседес», тот же самый, что и вчера. Машина двинулась, и Игорь с удивлением обнаружил, что на улицах понемногу темнеет. Он полусидел-полулежал на заднем сиденье, и мысли обращались в прошлое. …вот он идет по супермаркету, катит тележку с продуктами. Заглядевшись, едва не сбивает стройную русоволосую девушку. Он смущается, пытается извиниться, она в ответ заливисто смеется… …вот они в Египте, на пляже. Синее небо, синее море, и глаза Кати, блестящие, яркие… …вот они дома, сидят перед телевизором… …на даче у родителей… …в гостях… И все это никогда больше не повторится. Прошлое не вернется, оно останется в памяти и более нигде. От накатившей горечи Игорь заскрипел зубами, закрыл глаза и задышал тяжело-тяжело, чтобы сдержать слезы. Хватит одного раза. К тому моменту, когда показался Курский вокзал, он почти совсем успокоился. Осталась только боль в сердце, похожая на вшитый в тело кусочек очень тяжелого льда. Оцепенение в мышцах прошло не до конца, но озноб исчез. «Мерседес» свернул с Земляного Вала и в ряду прочих машин подъехал к самому вокзалу. |
