|
– Я спать, – сказал Олег после того, как у них проверили билеты. – А мы, я думаю, посидим, – Сергей глянул на Игоря вопросительно. – Ведь ты не хочешь спать? Игорь покачал головой. Он вообще ничего не хотел: ни спать, ни есть, ни жить… Олег стащил джинсы, ловко запрыгнул на верхнюю полку. Сергей исчез на какое-то время, а когда вернулся, на его лице красовалась хитрая, довольная улыбка, а в руках держал два стакана с чаем. – Я с Машенькой договорился, – сообщил он. – Сейчас нам из вагона-ресторана закуски принесут. – Машенька – это кто? – Милый, да ты совсем мертвый. Это наша проводница. Попозже я к ней загляну, а пока можно и поболтать. Игорь вздохнул, подумал, не отказаться ли от выпивки. Но Сергей уже вытащил бутылку. – Так, пей чай, – распорядился он. – И побыстрее. Олег на верхней полке перестал возиться, послышалось его мерное дыхание. Потом в двери купе появился официант в белой рубашке. Принялся снимать с подноса тарелки – два салата, картошка с рыбой, селедочка с луком, графин с персиковым соком и жюльен. – Спасибо, приятель, – сказал Сергей. – Сколько я должен? Официант забрал деньги и ушел, а Сергей потянулся к бутылке. – Ну, давай, – сказал он и подвинул к себе один из салатов. – Что тут у нас? Оливье? Тогда второй – рыбный. Вздрогнули… Он выпил свою порцию махом, а вот Игорь замялся, долго собирался с духом. Водка колом встала в горле, пришлось просто запихивать ее в себя. Из глаз полились слезы. Зато когда проморгался, почувствовал, что стало много легче. Из мускулов ушло напряжение, из рук и ног – противный холод. – Закусывай, – предложил Сергей. – А я пока музыку включу… Он вытащил коммуникатор, положил его на стол. Потыкал в сенсорный экран стилусом, и в купе зазвучал сорванный голос Гарика Сукачева: «Мне осталась одна забава – пальцы в рот да веселый свист…» Сергей улыбнулся, тепло и отстраненно, словно вспомнил нечто приятное. – Вот так-то лучше, – сказал он. – Ешь давай. Легче будет, поверь мне. И давай вмажем по второй. После второй Игорь и вправду захотел есть. Расправившись с салатом и жареным судаком, ощутил желание разговаривать. Некоторое время помялся, вслушиваясь в стук колес, а потом спросил: – Что вообще происходит? Куда я угодил? Ради чего умерла моя жена? Сергей ухмыльнулся. – Сколько вопросов сразу. Этот бородатый тебе, наверное, про добро и зло рассказывал? – Да. Только я, по-моему, мало чего понял. – Ладно, попробую объяснить по-своему. – Сергей оперся локтями о стол и сплел пальцы перед лицом. – Пойми, человечество – единый живой организм, люди – его мельчайшие клетки. Каждый народ – это орган, как печень, сердце или легкие, а его синклит – нечто вроде нервной системы. Пока она жива, орган работает, если отмирает, ему тоже не жить. Колеса вагона постукивали, за окном вспыхивали, уносились в прошлое огоньки, а Игорь сидел и слушал. – Еще, как и в любом живом организме, есть паразит, не способный к самостоятельному существованию, – тут Сергей прищурился, – которого мы называем злом. |
