-  Вы уверены в этом? - улыбнется в ответ незнакомец. - Вам не нужны фламинго?

    -  Зачем? - отпрянет в недоумении дон Андреас.

    -  Да так, разводить будете руками, они розовые, - пожмет плечами незнакомец.

    Дон Андреас, спотыкаясь, спешно удалится и невпопад спросит дона Альбиони:

    -  Не сыграете ли нам на рояле, у вас пальцы заметно вытянулись.

    Дон Альбиони откинет край белой льняной скатерти, взмахнет длиннопалыми кистями и примется беззвучно бегло играть по краю стола, на котором уже перебрасываются картами друзья дона Бартоломе. Случайный посетитель будет долго наблюдать за партией, но так и не сможет определить, какая игра ведется завсегдатаями «Ротонды». Она будет походить на вист и на кинга, то вдруг выложится в пасьянс, и, надо заметить, у карточного шулера не будет никаких шансов на успех. Дон Бернард опять встанет на защиту Дон Жуана, уверяя друзей, что тот и любил всего-то одну даму, к примеру Беатриче. Дон Франциск, перебирая сливы в синей вазе, заметит, что в таком случае три Марии любили одного мужчину.

    -  Да-да, - поддакнет донья Манфред, - каждая по-своему, и это не помешает им собраться вместе.

    -  Это слишком просто. Чудится мне, что не меньше двух. Кто больше? - рассмеется донья Сансеверино. - Как же без Колизея? Да и женщин ли любил Дон Жуан, любя Беатриче?

    Дон Хулио с доном Педро поднимутся на террасу обсудить уже оставшиеся или еще оставшиеся девяносто восемь дней и будут говорить о чем угодно, но только не о девяноста восьми днях, взирая на полную луну, проглядывающую сквозь колонны Парфенона, и потягивать словенское пиво в парке Тиволи.

    Airstop-блюз

    -  Можете ли вы сказать, где мы сейчас находимся?

    -  А ты?

    -  И я.

    Дон Альфараче живет на пятой скамейке Бернардинского сада. Иногда он водит гостей по саду и рассказывает историю о городе прекрасной Елены.

    -  О, - вздыхает дон Альфараче, - долгая осада Трои… и могли ли они войти в Saint Город?

    Дон Альфараче пристально всматривается в лица прохожих в надежде увидеть Шлимана.

    -  Пора отыскать золото Города, - сокрушенно вздыхает дон Альфараче, - пришло вернувшееся время. Посейдон не любит троянцев, хотя Марс… и все-таки в археологии имен всегда обнаружится что-нибудь изысканное, удовлетворяющее богов.

    -  Откуда вы? - спрашивает дон Альфараче незнакомку, опустившуюся на его скамейку.

    -  У меня мало времени, меня привезли на авто. - Рука незнакомки робко описывает круг, указывая неопределенное направление.

    Дон Альфараче пристально вглядывается в лицо, усыпанное родинками:

    -  Не ты ли носишь белую птичку, чье перо опустилось на красную ткань, и как зовут тебя, «прекрасная Елена»? Не Ольга ли, Мария, Рая, Рита, Инна, Вера, а может быть, замысловатым заморским именем, о котором и не догадаться?

    Дон Альфараче всматривается в лицо девушки, будто бы соткана она из его ткани. Белеют костяшки пальцев, пытающихся сдержать бешеный кровоток, рвущий аорту. Ветер веет, пронизывая Изумрудный зал сквозняком и эхом полуденного выстрела. Сентиментальность разрушает путешествующих аэростопом, даже у дона Хенаро глаза нет-нет да и затянет грустью. Уходя - уходи и не оборачивайся. Убегающее вдаль шоссе - одна из граней пирамиды.

    -  Не забывайте, - говорил дон Альфараче своим сыновьям, заглядывая в чайный дом, - в алхимии пространства вы и есть основной ингредиент.