Ширится то смута…
— Ничего, матушка — императрица даст укорот пугачевцам. Отпиши свои родным, что пощады бунтовщикам не будет. Пока не поздно — пусть покаются
Атаман пожал плечами, неуверенно кивнул.
Потемкин уже намеревался ехать обратно к своей палатке — к приезду Румянцева все было готово — как вдруг на некотором расстоянии от других он увидел одноглазого казака, который воткнул пред собою в землю пику. На самом верху была повязана маленькая красная ленточка.
Потемкин ударил коня шпорами, подскакал ближе.
— Ах ты негодяй! Разве ты не знаешь, что каждую минуту сюда может прибыть фельдмаршал?!?
Генерал схватил плеть, ударил ею сверху вниз. Раз, другой… По лицу казака полилась кровь, в сотнях гневно закричали. Одноглазый выкинул вверх левую руку, плеть обвилась о предплечье. Потемкин дернул, казак тоже дернул, правой рукой, вынимая бебут из — за пояса. Гренадеры вскинули ружья, но пока вспыхивал порох на полках, одноглазый снизу вверху ткнул кинжалом прямо в сердце Потемкина.
Грохнули выстрелы, стаи птиц крича взлетели вверх.
Потемкин попытался взглянуть вверх, туда, где синее небо, божественный Олимп, но голова клонилась вниз, к земле. Через мгновение генерал был мертв.
* * *
Орлов рассматривал орден «Боевого красного знамени». Красная эмаль по медной основе. Ничего особенного, питерские ювелиры и лучше могли бы сделать. По — настоящему бедняцкая награда. Но насколько он понял, получить её могли только те, кого самозванец ценил и кому доверял. Он перевел взгляд на бывшего графа Ефимовского и тот содрогнулся от взгляда фаворита.
— Этого в подвал, — он махнул конвойным солдатам и те быстро вывели не сопротивляющегося пленника из зала.
Орлов повернулся к Чернышову и двум его спутникам.
— Ну что ж. Я готов выслушать вас, но учтите: я потом с пристрастием проверю все ваши слова, — он кивнул в сторону уведенного конвоем Ефимовского.
Чернышов подобострастно склонился и с неподдельной искренностью в голосе заявил:
— Всеми силами готовы служить вашей светлости.
Его спутники чуть менее ловко повторили поклон. Орлов кивнул и приказал следовать за собой в кабинет муромского воеводы.
Спустя два часа он, оставшись один, потягивал красное вино из бокала и смотрел на водную гладь Оки. Мысли его текли так же ровно и мощно, как воды реки.
Самозванец при смерти и лежит пластом в Павлово. Кстати, там же находится и тяжело раненный командир того полка, что учинил гвардии кровавую баню в Муроме. В армии ребеленов разброд и шатание. Но при этом они возомнили себя силой и готовятся наступать.
Впрочем, были и тревожные новости. На военном совете бунтовщиков прозвучали слова об ожидаемом обозе денег с Екатеринбургского монетного двора, а самое главное — о порохе, ружьях и сотне орудий с уральских заводов. И для этих орудий уже сейчас решено натаскивать прислугу. Благо, новых безоружных крестьян скопилось у Пугачева несколько тысяч. Пока они маршируют с дрекольем вместо мушкетов. Но если они получат ружья с новой пулей, то… Орлову даже не хотелось думать о новой битве при Муроме.
Ещё одна тревожная новость — это отвергнутый план пугачевского канцлера Перфильева. По нему вся армия Пугачева должна была подняться по Волге до самого Ярославля, собрать с уездов бунтующих крестьян и уже оттуда двинуться на Москву и, самое страшное, на Питер. Такой маневр он бы не смог парировать. Просто не успел бы. И хорошо, что у нынешнего командующего, некоего атамана Подурова, разыгрались полководческие амбиции.
Но все ли так, как рассказал Чернышов? Не изменят ли бунтовщики свои планы после побега двух полковников? Нужны были глаза и уши в стане противника. Но как их получить?
Размышления фаворита были прерваны появлением ротмистра Загряжского. |