– Ждал лишь тебя, царь-батюшка – Мясников поправил повязку на глазнице – Готовы выступать.

Я мысленно перекрестился, посмотрел на остальных полковников:

– А вы готовы, господа казаки? Обратный дороги не будет. Ежели не возьмем Казань…

– Пушек мало – вздохнул Чумаков – Даже с теми, что с тобой, царь-батюшка, пришли. Как будем закладывать брешь-батареи в мерзлой земле?

– Провизии також мало – Овчинников поправил рукояти саблей за поясом – Месяц осады и все, голод.

– Округа разорена – покивал Чика – Харча взять неоткуда.

– Что-то добудем в Чистополе, когда будем переправляться через Каму – не согласился Перфильев.

Да… Поход на Казань зимой начинал выглядеть все большей авантюрой. Стоило чуть подзадержаться под стенами города – вымерзнем от холода и ослабеем от голода. С другой стороны, потеря темпа – тоже чревата проигрышем. Екатерина свои полки жалеть не будет. Погонит Бибикова на меня в любой мороз. Цугцванг.

– Завтра выступаем – принял решение я – А сейчас айда на шар смотреть.

Надо было поднять военачальникам и армии настроение. Поэтому я распорядился на бугульмском плацу развести костер и разложить воздушный шар. Весил он 13 пудов, его объем я на глаз определил как 800-1000 кубических метров.

– Царь-батюшка, все готово! – ко мне подбежал Васька-птичник, который сам вызвался лететь в первый полет. Так паренек увлекся идеей.

– А ежели ты погибнешь – я внимательно посмотрел на Ваську – Кто птичками заниматься будет.

– Так Колька во всем разумеет… – парень осекся, стрельнул глазами в толпу, что окружала шар и костер.

– Какой-такой Колька?!? – я схватил парня за шкирку, приподнял слегка.

– Харлов – убитым голосом ответил Василий.

– Так он здеся?!

– Сбег с нами – у парня на глазах навернулись слезы.

Я выругался. Харлова с меня шкуру живьем за такое снимет. Подумает, что я специально взял ее брата с собой.

– Тащи его сюда – я толкнул Василия к толпе, повернулся к Почиталину – Ваня, не в службу, а в дружбу – найди мне какую овцу у башкир.

Почиталин ушел искать животное, а мы начали наполнять шар горячим воздухом от костра. Складки «монгольфьеры» постепенно расправлялись, он потихоньку поднимался вверх. Прицепили плетеную корзину-кузовок. Поставили в нее жаровню с углями, кинули на них мокрую солому. Повалил дым, который еще быстрее принялся наполняться шар.

Казаки, солдаты, башкиры заполнили всю площадь. Крестящаяся и кричащая толпа начала напирать.

– А ну осади! – закричал я в рупор – Подай назад.

Постепенно удалось восстановить порядок.

Пришел Ваня Почиталин с пожилым башкиром. У последнего на привязи шла мелкая овца. Ей связали ноги, закинули в корзину.

– Отпускай! – крикнул я казакам, что держали за борта кузовок – Держи, не робей! – а этот приказ отправился солдатам, что вцепились в канат, привязанный снизу шара.

Грустный Василий подвел ко мне насупленного Николая.

– Плетей захотел? – спросил я, вглядываясь в шар. Вроде бы нигде не травил, хотя как разглядишь утечку? По дрожанию воздуха в месте разрыва?

– Петр Федорович, я же не убежать хотел, а с вами, в поход!

– Об сестре ты подумал?

Шар поднялся метров на двадцать, больше не позволяла длинна каната.