Но силы были явно неравны. Все новые и новые споры раскрывались, выпуская из своих недр крохотных стремительных убийц. Одно из существ, оттолкнувшись хвостом, кинулось на Хорчека, уцепилось многочисленными щупальцами за скафандр и прилипло к лицевому щитку. Отбросив бесполезный пистолет, незадачливый исследователь попытался отодрать монстра руками, но тот, плотно обвив хвостом шею и крепко вцепившись в выступы на шлеме, не поддавался. Из брюха личинки выползла тонкая мясистая трубка и принялась шарить по прозрачному стеклу. Разбить его никак не удавалось, и тогда из едва заметных желез, расположенных вокруг трубки, брызнули струйки желтоватой жидкости. Стекло не выдержало, его поверхность пошла пузырями и после очередного удара оно лопнуло. Расширив щупальцами отверстие, личинка проникла внутрь шлема. Последнее, что почувствовал Хорчек, была холодная трубка, настойчиво протискивающаяся ему в рот.

Потом он потерял сознание.

Прижавшись к стене, двое оставшихся биологов продолжали отстреливаться от наседавших на них личинок. Зал освещался упавшими на пол фонарями и вспышками импульсных выстрелов, но даже при этом скудном свете были видны десятки, если не сотни маленьких тварей, выползавших из раскрывающихся спор. Отталкиваясь, как пружинами, мощными хвостами, они огромными прыжками устремлялись к двум отчаявшимся людям. Непрерывно раздававшиеся выстрелы уничтожали немногих из них, но не могли сдержать все прибывавшую живую лавину.

Личинка взвилась в воздух, уцепилась за плечо Корпачева, однако не сумела как следует закрепиться, и человек сбросил ее с себя, а мгновением позже прикончил выстрелом. Брызнувшая кислота попала на скафандр, однако покрытие из устойчивой керамики выдержало. Капли стекли на пол, оставив на гладкой поверхности неглубокие борозды.

– Михаил, что делать, что?! – кричал Стеклы, отбрасывая от себя очередную рвущуюся вперед тварь. – Хорчек уже мертв, они разбили стекло шлема! Они и до нас сейчас доберутся!

Тут Корлачева осенило. К шлему скафандра был прикреплен дополнительный экран, обычно служивший для предохранения от ультрафиолетового излучения и от радиации. Какая‑никакая, но защита. Одним движением он опустил щиток, точно забрало, и Стеклы последовал его примеру. Темная пластина экрана снизила видимость практически до нуля, но биологи, помня, где оставили свисающие сверху тросы, совершили последний рывок в центр зала. Несколько личинок бросились на них, одна, особенно удачливая, обвила хвостом шлем чешского биолога и выпустила струйки кислоты. Опущенная защитная пластина устояла; ее поверхность только зашипела и пошла пузырями, но дыры не образовалось. Личинка, не желая сдаваться, начала бить по стеклу своей трубкой, когти на щупальцах протиснулись в едва заметные щели между защитным щитком и прозрачным лицевым стеклом скафандра, но прочная конструкция выдержала и этот натиск. Личинка отвалилась, и в этот момент произошло нечто невероятное. Все до единого маленькие монстры прекратили атаку. Некоторые, правда, еще попытались проверить на прочность скафандр Корпачева, но вскоре оставили это безнадежное занятие. Все они начали медленно расползаться по залу, некоторые повисли на стенах наподобие огромных уродливых пауков.

Корпачев повернулся к насмерть перепуганному Стеклы, едва различая очертания его скафандра сквозь темную защитную пластину.

– Слушай, почему они оставили нас в покое? – слабым голосом спросил он.

– Не знаю. Хотя, помнишь, профессор Блейк что‑то говорил о коллективном разуме у Чужих? Может, поняли, что им не удастся пробить наши шлемы, и не стали повторять попытки… Кстати, что с Хорчеком?

Они приблизились к лежащему на полу Хорчеку.