– Вот как! – продолжал радоваться Вейнер. – Поздравляю!

Она поблагодарила его и села, поставив свои большие ступни на пол.

– Что со мной, мистер…

– Вейнер, – напомнил он. – Можете меня называть просто Алексом.

Ей почему то опять стало неловко. Может быть, потому, что врач навязывал ей короткие отношения, как старый знакомец личного, можно сказать, интимного плана. Стало даже неприятно.

– Что со мною, мистер Вейнер? – спросила она строго.

– Да да, – поскучнел доктор и достал из кармана бумажки. Поглядел в них, грустно улыбнулся, и Лизбет опять залюбовалась его красивыми губами. – Анализ у вас странный… Роэ очень высокое…

Он не договорил, потому что Лизбет призналась, что не знает о существовании роэ.

– А про красные и белые кровяные тельца имеете представление?

– Меня никогда медицина не интересовала, – пожала плечами Лизбет. – Я всегда здорова была.

Доктор Вейнер подумал несколько, пробубнил себе под нос: «Странный анализ…», а громко предложил сдать кровь на исследование еще раз.

– Могла произойти ошибка!

Явилась медсестра, теперь без улыбки, так как считала, что если доктор с пациентом общается, ей нечего корчиться! Она проткнула другую руку Лиз и втянула в шприц кровь. Теперь у Лизбет было четыре тампона.

– У вас часто кровь носом идет? – поинтересовался доктор Вейнер, положив на колени дощечку с прикрепленным к ней листом бумаги. Вооружился ручкой.

– Нет, не часто, – ответила Лиз.

– Раз в неделю? Два?..

– Два три…

– Кровотечение обильное?

– Я не знаю. У меня раньше никогда кровь носом не шла.

– Понятно.

Доктор Вейнер делал вид, что пишет что то на листке, а сам ждал повторного анализа и думал, что эта очень некрасивая женщина чем то ему симпатична. Может быть, тем, что он ее в молодости встречал? А все, что отложилось в молодости, вызывает приязнь?

Лизбет тоже хранила молчание, была уверена, что анализ подтвердится и что у нее обнаружат какую нибудь тяжелую болезнь. Она взяла себя за прядь волос и вытащила клочочек запросто. Вот и волосья лезут… Затем она принялась думать о Роджере, о том, как хорошо складывается жизнь сына и ничего, что он вдалеке от нее. Она сама наберется сил и съездит в Финляндию.

Принесли повторный анализ.

Доктор Вейнер проглядел его быстро, но долго не поднимал глаз, как будто все еще изучал.

А Лизбет смотрела на него и слегка улыбалась.

– Говорите, – произнесла мягко, насколько умела. Чувствовала, что ему сложно что то сказать, он не хочет ее ранить слишком сильно сразу. А она совсем не боялась… – Говорите.

Доктор Вейнер оторвался от бумажек и спросил:

– Вы никогда не работали на атомных станциях?

Она хохотнула.

– Может быть, на подлодках атомных плавали или на ледоколах:

– Вы что, дурачитесь? – поинтересовалась Лизбет.

– Вовсе нет, – доктор был вполне серьезен.

Она развела большими руками…

– Вообще то я работала в порту, – вспомнила Лизбет.

– На военной базе?

– Да нет же! В простом порту… Грузчиком… Он посмотрел на нее как на ненормальную.

– Не то! В зонах бедствий бывали?

– Нет…

– Ничего не понимаю! – доктор встал со стула и зашагал по кабинету.

– Да говорите же, в конце концов!

Он обернулся к ней, цокнул языком и сообщил, что подозревает у миссис Ипсвич лучевую болезнь, но вот только откуда она взялась, черт возьми?!!

– Что такое лучевая болезнь? – поинтересовалась Лизбет.