– Да говорите же, в конце концов!

Он обернулся к ней, цокнул языком и сообщил, что подозревает у миссис Ипсвич лучевую болезнь, но вот только откуда она взялась, черт возьми?!!

– Что такое лучевая болезнь? – поинтересовалась Лизбет.

– Когда человек находится в зараженной радиацией зоне больше положенного времени, у него развивается лучевая болезнь!

– Я в таких местах не бывала.

– Может быть, съели что нибудь из зараженной зоны? У вас есть родственники в России?

– В Греции. Это рядом.

Доктор Вейнер взял паузу и понаблюдал за Лизбет. Постепенно он пришел к выводу, что эта большая, почти уродливая женщина не понимает, какие, по меньшей мере, удручающие вещи он ей сообщает, или ей дано Господом столько сил, что она не устрашилась его ужасных предположений.

– Вы так не волнуйтесь, – пожалела доктора Лизбет. – Я не дура. Я знаю, что такое радиация и какой вред она может принести человеческому организму… Можно ли бороться с болезнью?

– Надо еще подтвердить ее!

– Так подтверждайте!

Лизбет поднялась с кушетки, вытащила из ноздрей тампоны и бросила их в урну.

– Пойду я.

– Завтра жду вас в девять!

Она обернулась с удивлением на такой приказной тон.

– Пожалуйста, – добавил доктор Вейнер. – И постарайтесь вспомнить, где вы нашли эту радиацию!..

Она вернулась домой и легла отдохнуть. Вспомнила, что уже более суток не ела. Насильно заставила себя подняться и дошла до кухни, где пожевала кусочек сыра с французским хлебом и выпила немного молока.

Опять легла. Задремала… А потом вскочила от пришедшей сквозь сон мысли. Сняла телефонную трубку и набрала номер справочной.

– Мне нужен прибор, который измеряет радиацию, – сказала она телефонистке. – Где я его могу приобрести?

– Счетчик Гейгера?

– Наверное… Да да!

Она записала телефон и тотчас связалась с фирмой, торгующей необходимой ей вещью.

К ней выехал курьер, который после оплаты объяснил женщине, как использовать прибор, как за ним ухаживать и прочее.

Как только курьер отбыл, Лизбет подсоединила к прибору элементы питания и включила штуку, похожую на небольшой радиоприемник.

Она знала, где искать…

Со дня основания сыном лаборатории в дальнем крыле дома Лизбет никогда туда не заходила. Считала: если сын захочет, сам позовет…

Сейчас она шла по длинному темному коридору, слушая потрескивание счетчика, и ощущала себя уфологом, выслеживающим инопланетное существо.

Подошла к двери, покрутила ручку. Закрыто…

– В самом деле, – проговорила Лиз. – Что такое! – и с силой толканула дверь плечом. Раздался скрежет косяка, замок сломался, и дверь в лабораторию Роджера распахнулась.

Счетчик по прежнему потрескивал вяло. Лизбет включила свет и оглядела огромную комнату, сплошь уставленную диковинным оборудованием. В ее сердце вошла гордость за сына, за то, что он самостоятельно справился с наукой и произвел на свет то, что ему нужно было…

Она добралась до печки, и здесь счетчик из еле живого превратился в стрекочущего кузнечика.

– Вот оно, – прошептала Лизбет и разглядела на стенке печи кусок какой то горелой плоти, угли почти законсервировались. Присмотрелась внимательно, морщась от смертельного стрекота. – Гусь! – вспомнила она. – Новый год!

И тотчас бросилась вон. Не от страха, что хлебнет этой самой радиации, а опять к телефону, звонить сыну.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – сдерживая волнение, спросила Лизбет.

– Да, – удивился Роджер. – А что такое?

– Ты когда нибудь кровь сдавал?

– Делаю это каждые три месяца.