Я было обнаружил попытку выразить некоторое сомнение, но батюшка, заметив это, придержал меня за руку и сказал:

– Не спешите поспешать. Я живой случай знаю, где если бы не эта благодать, так нельзя было бы оказать помощи очень жалким людям, которые однажды пришли ко мне с преудивительною историею.

Лет восемь назад ко мне в дом хаживала дочернина подруга. Славная девица Нюточка – всё они с моей дочерью в четыре руки играли. Но потом она вдруг как-то сникла. Перестала ходить, – я этого не заметил, а потом, когда дочь скоро замуж вышла, то я и совсем про эту чужую девочку позабыл. Проходит так год, два и три – и пять лет, но вдруг тоже вот так, в летнее время (у меня замечательно, что большая часть казусов со мною все летом случается, когда я в одиночестве дома бываю), приходит ко мне некая молодая особа женского пола, с виду мне незнакомая, собою, однако, довольно благоприличная, но смутная и чем-то как бы сильно подавленная. Я думал, что потеряла себя и, верно, хочет исповедоваться, но вышло другое. Называет себя по имени и говорит, что была она подругою моей дочери по гимназии, а потом пошла достигать высшего знания, но не сподобилась оного, потому что попала в некоторые «трудные комбинации». Словом сказать, дойдя, вместо научного совершенства, до нищеты и убожества, вспомнила о своей подруге, а о моей дочери, и пришла просить ее, не может ли она достать ей где-нибудь переводов.

Ужаснуло меня это младенчество просьбы и младенчество странного ее вида.

– Извините, – говорю, – дочери моей здесь нет: она уже давно замуж вышла и живет в другом городе, да и переводами не занимается, а наипаче занята домашним хозяйством и чадорождением. Поэтому если бы вы и писать ей захотели, то это будет для вас бесполезно. А вас я теперь действительно немножечко припоминаю: вас, – говорю, – кажется, звали Нюточкою?

– Да, – отвечает, – меня так прежде называли.

– Очень рад, – говорю, – вас видеть; но что же довело вас до таких комбинаций?

Она хлоп-хлоп глазенками, да и заплакала.

– У вас есть родные?

– Да, – говорит, – у меня есть брат, – и называет фамилию одного довольно известного адвоката.

– Вы, – говорю, – верно, у него живете?

– Нет, – отвечает.

– А почему же так?

– Он женат.

– Так что же такое, разве при жене для сестры и за ширмою места нет?

– Нет, мы с его женою не ладили, я одна с детьми живу.

– Так вы вдова?

– Нет, не вдова.

– Тогда где же ваш муж – верно, сослан?

– Нет, – говорит, – не сослан, а его нет со мною.

– Отчего?

– Он в очень затруднительном положении.

– В каком затруднительном положении, чтобы своих детей бросить?

– Его обманули, когда он женился.