— Когда герцогиня умерла, — продолжал Ришелье, — особняк ее опечатали. Вы помните, что случилось после смерти мадам де Вентимиль, сестры и предшественницы прелестной герцогини, четыре года тому назад? Особняк ее опечатали, и король приказал принести к себе портфель мадам де Вентимиль, чтобы вынуть письма. К несчастью, кроме писем короля нашлись и другие. Вы знаете, что случилось?

— Многие попали в немилость и были изгнаны.

— Вот именно, чего нельзя допустить в этот раз.

— Как, герцог, вы боитесь…

— Я боюсь, любезный де Морвиль, чтобы король не рассердился на превосходные советы, которые я давал. Самые добрые намерения можно истолковать превратно.

— Это правда. Но чего же вы хотите?

— Вы не понимаете?

— Как сказать. Но я предпочел бы, чтобы вы объяснили прямо — тогда я смог бы лучше услужить вам.

— Я хочу, чтобы мои письма попали мне в руки прежде, чем печати будут сняты, и король прикажет принести ему портфель герцогини.

Фейдо покачал головой.

— Это очень трудно! — сказал он.

— Трудно, но не невозможно.

— Как же быть?

— Это ваше дело, любезный друг! Я ничего вам не приказываю, я только вам доверяю свое беспокойство. Вы сами должны сообразить, можете ли вы вернуть мне мое спокойствие. Теперь прекратим разговор об этом и поговорим о деле Сабины Даже, которое так основательно обеспокоило вас. Знаете ли вы, что эта девочка очаровательна и как раз годилась бы для короля?

— Вы думаете, герцог? — произнес начальник полиции, вздрогнув.

— Я думаю, мой милый, что из этого скверного дела может выйти что-нибудь чудненькое. Король очень скучает. После смерти герцогини сердце его не занято. Пора уже его величеству иметь приятное развлечение. Как вы думаете?

— Я совершенно согласен с вами.

— Дело Сабины произведет большой шум. Его можно преподнести как нечто весьма необычное. Король, очевидно, захочет ее увидеть. Она очень хороша собой… Пусть она выздоравливает скорее, любезный де Морвиль…

— Дочь парикмахера! — пробормотал начальник полиции.

— Ба! Король любит перемены, ему надоела любовь знатных дам.

— Неужели?

— Любезный друг, подумайте о том, что я вам сказал, о том, что место герцогини де Шатору не может долго оставаться вакантным, и вылечите скорее Сабину Даже.

Карета остановилась, лакей отворил дверцу.

— Вот калитка сада вашего особняка, — продолжал герцог. — До свидания, любезный де Морвиль.

Начальник полиции вышел, дверца закрылась, и карета уехала. Фейдо де Морвиль осмотрелся. Он стоял на бульваре, напротив калитки, пробитой в стене. Вокруг было совершенно пусто. Начальник полиции вынул из кармана ключ и вставил его в замок. В этот момент, непонятно откуда, у стены монастыря Капуцинов появился человек.

— Милостивый государь! — произнес он.

Начальник полиции узнал Жильбера, которого видел в комнате Сабины Даже.

— Чего вы от меня хотите? — спросил он.

— Поговорить с вами несколько минут, — ответил Жильбер. — Я следовал за вами от самого дома парикмахера.

— Что вы хотите мне сказать?

— Спросить вас: что послужило причиной этого ужасного злодеяния? Кто мог его совершить?

— Я не могу вам ответить.

— Позвольте мне поговорить с вами откровенно. Я люблю Сабину… Я люблю ее всем сердцем, всей душой. Только она и моя сестра привязывают меня к жизни. Кто осмелился покушаться на жизнь Сабины и зачем — вот что я должен узнать, вот что я хочу узнать и узнаю!

Жильбер произнес это последнее слово с таким нажимом, что начальник полиции пристально посмотрел на него.