Он оторвался от ее губ и прижал ее голову к своей груди. Изабель услышала, как гулко и часто бьется его сердце.

— Надо возвращаться в замок, — сказал Стивен.

— Еще рано. — Она прижалась к нему, чтобы ярче ощутить жар тела сквозь одежду. — Еще рано.

Он снял ее руки со своей талии и поцеловал в макушку.

— Было бы неправильно воспользоваться ситуацией, когда вы только что пережили сильное потрясение и слишком много выпили.

Изабель запрокинула голову, надеясь получить еще один поцелуй.

— Но я уже почти трезвая.

— Изабель, вы лжете, — улыбнулся он. — Вы пьяны как сапожник. Пойдемте, я должен отвезти вас обратно, прежде чем все понятия о чести окончательно покинут меня.

Стивен подсадил Изабель на своего коня и, придерживая ее, сам взлетел в седло. Да-а, как же она пьяна! Утром ей придется несладко. Она откинулась на него, такая мягкая, податливая, и ему пришлось молиться святому Петру, чтобы тот ниспослал ему силы.

— А как же Роберт? — спросила Изабель, не открывая глаз.

— К черту Роберта!

Стивену хотелось его удавить. Если ему нужно было отлучиться на одну из тайных встреч с королем, зачем, Бога ради, он потащил с собой Изабель? Да еще к де Лизьё! Единственное объяснение в том, что он действительно хотел надолго оставить их одних.

Что ж, любопытно.

Конечно, Роберт вряд ли предвидел, что де Лизьё, эта лошадиная задница, набросится на Изабель под крышей собственного дома. Но он совершенно точно знал, что Стивену придется везти Изабель в замок. Поздно ночью.

От Роберта ничто не скроется. У этого человека, кажется, глаза на затылке. Как Стивен ни отпирался, Роберт наверняка понял, что между ним и Изабель что-то произошло — в то утро, когда Роберт встретил их… ну, в общем, сразу после того, как они покатались по полу в кладовой.

Неужели Роберт намеренно его искушает? Стивен не понимал зачем, хоть убей.

Он постарался прочувствовать свою добродетельность: надо же, перед каким искушением устоял! А что еще ему было делать с Изабель, которая от выпитого и стоять-то сама не могла? Хотя все равно это далось ему нелегко: он ощущал запах ее волос, и при каждом шаге лошади ее бедра терлись о его пах. Его естество напряглось, как камень, а спасения никакого не предвиделось.

— В детстве я вот так же ездила с отцом, — мечтательно проговорила Изабель. — Он повсюду брал меня с собой.

Стивен посоветовался с совестью: нет, его нисколько не беспокоило, что он собирается вытягивать из Изабель секреты, пользуясь ее опьянением.

Он вошел в дверь, которую она сама открыла ему.

— Отец вас разочаровал? — мягко спросил он. — Расскажите мне свою историю, Изабель, я хочу ее услышать.

Она молчала так долго, что он уже решил, что она дремлет. Когда же вновь заговорила, то, кажется, совсем забыла про его присутствие.

— Отец сказал, что я должна спасти семью…

Ее речь то и дело прерывалась, говорила она сбивчиво, словно озвучивала лишь часть мыслей.

Изабель говорила, а Стивен ясно видел девочку на пороге женственности, которая стоит в высокой траве с деревянным мечом в руке и смешинками в глазах, упрямую девочку, которая привыкла все делать по-своему.

Старику Хьюму надо было член отрезать — отрезать и скормить свиньям — за то, что воспылал страстью к такой юной девочке. Он, наверное, был постарше ее деда…

Когда ее голос совсем стих, Стивен решил подтолкнуть Изабель к продолжению разговора.

— У вашего отца, наверное, были свои причины, раз он согласился на этот брак.