— Как так? — снова удивилась Евдокия Ивановна. Она поправила прядь седых волос, выбившихся из-за уха. Одевалась наспех, словно спешила куда-то. Наверное, для того, чтобы снова повстречать эту девушку. Почему она ей так запала в душу?

— Долго рассказывать, — опустив глаза, ответила Мара. Она переминалась с ноги на ногу, спрятав за спину свой узелок.

— Ну как хочешь. — Евдокия Ивановна подумала, что девушка не хочет откровенничать с первой встречной. — Ты права. Ни к чему всем душу раскрывать.

— Вы меня не так поняли. — Мара испугалась, что эта приветливая женщина сейчас попрощается с ней и уйдет. — Мне неудобно отнимать ваше время, а мое… Оно сейчас совершенно не в счет.

— Тогда я готова тебя выслушать. — Евдокия Ивановна взяла Мару за руку. — И вот что… Пойдем позавтракаем. Здесь прилично кормят. Шиковать не будем, но подкрепиться нам с тобой явно не помешает. Я после ночной проголодалась, а ты, уверена, не откажешься составить мне компанию.

— Но у меня… Дело в том, что я… — Мара не могла признаться, что у нее денег совсем в обрез.

— Не думай о деньгах. Могу я тебя угостить? Считай, что это город открывает тебе свои объятия. Он делает это далеко не для каждого, — улыбнулась Евдокия Ивановна и в уголках ее глаз образовались глубокие морщины.

— Мне явно повезло. — Мара улыбнулась в ответ. — Честно говоря, я вам очень благодарна.

— За что же, детка?

— Пока я с вами, я не думаю о том, что будет дальше, — тихо ответила Мара. — Кажется, я переоценила свою смелость.

— Но везде нужно быть храброй. Порой достаточно везенья, чтобы все пошло как по маслу. Пойдем. Поговорим за едой. — Евдокия Ивановна взяла Мару за руку. Увидев, как та смущенно оглядывает свое поношенное пальто, поправляет платок, поспешила ее успокоить: — Здесь никому нет дела до того, как ты одета. Поняла?

— Поняла.

— Тогда распрями плечи и пойдем.

Они снова поднялись по ступенькам, прошли через просторный холл, в котором все так же суетились спешащие, опаздывающие, отъезжающие, провожающие. Мара снова почувствовала, как голова идет кругом от большого количества мелькающих людей. Она то и дело поглядывала на Евдокию Ивановну, ища поддержки, а та время от времени чуть крепче сжимала холодные пальцы Мары.

— Здравствуйте, тетя Дуся, — приветливо встретил Евдокию Ивановну гардеробщик в холле ресторана.

— Здравствуй, Сереженька, — улыбнулась та.

— Давно не заходили.

— Повода не было.

— Без повода и правда неинтересно, — принимая одежду у Евдокии Ивановны, заметил мужчина. На вид ему было лет сорок. Внешность обычная, ничем не приметная. Движения размеренные и важные, словно именно от него зависело все то хорошее или дурное, что может произойти с посетителями ресторана дальше. Он как будто не сразу заметил Мару и, удивленно уставившись на нее, спросил: — А эта девушка с вами?

— Со мной, — ответила Евдокия Ивановна и, понизив голос, добавила: — Ты уж полюбезнее с ней. Без своих шуточек-прибауточек, пожалуйста.

— Само собой, — лукаво улыбнулся Сергей. Он покосился на потрепанную подкладку пальто Мары, поспешив повесить его лицом наружу, рядом пристроил ее пуховый платок и узелок с вещами. Обернувшись, он прищелкнул языком: длинная толстая коса Мары, доходившая до пояса, произвела на него впечатление, впрочем, как и она сама: огромные синие глаза испуганно смотрели то на него, то на Евдокию Ивановну.