Медленно двигаясь по перрону, Мара внимательно разглядывала объявления, многочисленные табло с информацией. У нее кружилась голова от непривычно большого числа людей, проходящих мимо. Здесь было столько контрастов: рядом с роскошью соседствовала неприкрытая нищета. Белое и черное переплелось, выливаясь во впечатления чего-то величественного, но загадочного, что таит в себе массу открытий и опасностей. Мара пыталась разобраться в своих первых впечатлениях. Ее удивила огромная армия нищих, попрошаек. Грязные, в лохмотьях, они явно поубавили романтический пыл девушки. Их было слишком много — сидевших, стоявших, лежавших и жадным взглядом провожавших всех, кто проходил мимо. Их пластиковые стаканчики были практически пусты. Мара шла, машинально заглядывая в них, слыша, как требовательно обращаются к ней отчаявшиеся люди. Она была уверена, что их недобрые взгляды будут устремлены ей вслед, она ведь не бросила в их копилку ничего, ни монетки. А хотела, ведь несколько раз потянулась к внутреннему карману пальто, в последний момент одергивая руку. Ей самой впору стать рядом с ними и протянуть руку. Гроши, с которыми она приехала в большой, шумный и суетный город, не могли дать ей ни сытной еды, ни крыши над головой.

Пройдя мимо ресторана, Мара почувствовала, как от ароматных запахов у нее снова закружилась голова, но теперь уже от голода. Она была голодна, а та скудная еда, которая была у нее с собой, должна была составлять ее рацион еще неизвестно сколько дней. Ускорив шаг, Мара шла, не оглядываясь. Но в просторном фойе вокзала она остановилась перед первым попавшимся киоском и открыла рот от изумления: столько видов хлеба, булок она не видела никогда в жизни, а рядом в небольшом павильоне — сладости. Конфеты в блестящих обертках, карамельки, печенье, плитки шоколада. «Халва», — беззвучно шевеля губами, прочла Мара и, глядя на коричнево-серый кусок халвы, попыталась вспомнить ее забытый вкус. Читая названия конфет, карамелей, Мара чувствовала, что у нее уже полный рот слюны, а в животе так заурчало, что она смущенно огляделась. Рядом никого, вот и хорошо. Почувствовав легкую дурноту, Мара быстро достала из узелка один небольшой сухарь и, откусывая понемногу, продолжала изучать названия сладостей. Мара не могла представить, что кто-то ориентируется в этой бесконечной веренице из «Дуэта», «Дракончиков», «Раковых шеек», «Алеко»… Мара проглотила последний кусочек, облизав губы. Как же ей хотелось попробовать все это! Завтра у нее день рождения. Она может сделать себе маленький подарок в виде нескольких конфет в этих невероятно привлекательных обертках. Мара снова огляделась. Ей казалось, что все ее мысли написаны у нее на лице. Продавщица, наблюдавшая за ней сквозь стекло, вдруг наклонилась к окошку и, пристально посмотрев на Мару, протянула ей две шоколадные конфеты.

— Держи. — Приятный голос, улыбка. От неожиданности Мара растерялась, а женщина, продолжая улыбаться, повторила: — Бери, бери, детка, это тебе.

— Спасибо. — Одну конфету Мара положила в карман, а вторую мгновенно отправила в рот. Ей показалось, что она никогда не ела ничего подобного. И к тому же Мара только теперь поняла, насколько проголодалась. По-видимому, это было написано на ее лице.

— Вкусно? — На лице продавщицы застыло выражение жалости.