— Ребята! Вы только посмотрите — это же цивилизация! Настоящие лампы, провода, рубильники, электричество! Не какие?нибудь вонючие факелы. За мной, и я выведу вас в люди!

За первым же поворотом их встретил труп. Собственно, и не труп даже, а белый, словно обсосанный, скелет, сидящий в углу. Рыжий рыцарь остановился и мягко коснулся пальцами черепа.

— Фу, ну руками?то зачем его трогать?! Мало тут всяких микробов нерусских ползает.

— Здесь что?то не так.

— Что именно?

— На нем нет пыли.

— Тоже мне Шерлок Холмс! — презрительно фыркнула Илона. — Так пыли и во всем коридоре нет, здесь же наверняка все протирают. Вон лампочки какие чистые.

— Но… милочка, не хочешь же ты сказать, что в процессе уборки технический персонал вытирает пыль и со скелета?! — попытался вступиться за друга Валера.

— Запросто! Судя по проходу, мы находимся в каком?то музее. Не исключено, что это одна из египетских пирамид, открытая для посещения туристов. А скелет пластмассовый, его в угол для интерьера сунули, и не морочьте мне голову кошмарными подозрениями! Вы что, не видите, как я нервничаю?!

— Нам нужно сделать привал и объясниться! — твердо заявил Нэд Гамильтон. — Друзья мои, мне бы не хотелось служить глашатаем дурных известий, но боюсь, что положение наше очень опасное и кроме храбрости нам нужна еще и мудрость.

— Ненавижу, когда со мной говорят таким менторским тоном! Прямо диктор с телевидения, читающий лекцию о вреде курения в женской колонии строгого режима.

— Вы считаете, что я впал в гордыню?

— О Боже… да, что?то вроде того. Нэд, ну давай короче и по существу.

— Хорошо, я буду стараться смирить свой пыл, — честно поклонился рыжий крестоносец. — Но нельзя молчать и отрицать то, что явлено взорам нашим. Злой рок заставил нас драться против могучих сил Тьмы. Он насылал по наши души вампиров и оборотней. Он забросил нас в обитель мертвых, и воскресший жрец Анубиса наверняка вернется за нашими головами. Такое не может быть случайностью… Как рыцарь Святого Креста, я хочу, чтобы каждый из нас задумался и сказал — какой страшный грех он совершил, чтобы Господь послал нам столь суровое искупление!

— Нет… ну, какого… вроде бы ничего так уж сверхгрешного… — крепко призадумалась Илона.

Валера тоже пытался что?то припомнить, опустив глаза и шевеля губами. Некоторое время все трое молчали.

— Слушай, если я… матом иногда ругаюсь, это считается?

— Любая брань не угодна слуху Господа, — ответил Нэд. — А матом — это как?

— В смысле? — не поняла Илона.

— Ну вы упоминаете имя нечистого, да?

— Хм… я бы не сказала.

— Тогда не страшно. Самыми ужасными богохульствами считаются прилюдно произнесенные имена Сатанаила и его демонов. Да простит меня Бог, это я для примера.

— А?а?а… Тогда что, тогда я — чиста, в натуре! Курить бросила, с предками не скандалю, уроки давно не прогуливала, — заметно повеселела леди Щербатова. — Значит, все дело в Валерке, это он виноват.

— Нэд… Илона… я не хотел! Оно само… это случайно получилось. Я правда не хотел! — покаянно завопил Люстрицкий под неумолимыми взглядами друзей. — У меня была тяжелая неделя, а он… он… он сам виноват!

— Благородный сэр, вам лучше сказать нам всю правду.