Неудивительно, что архимаг умер и оказался в этом мире, с такими-то сдвигами. Наверняка старика задушил подушкой тот самый пес.

– Не люблю сидеть в фургоне, – признался я, стараясь наладить мостик диалога с Граем. – Там постоянно находятся восемнадцать человек, которые воняют потом и грязными вещами.

Во время разговора мое дыхание не сбивалось. За последний месяц я научился бегать по несколько часов без перерыва. Мое подростковое тело подсохло; жирок, которого и раньше было немного, вовсе пропал. Я по-прежнему казался худощавым, но под потрепанной, дырявой кофтой пряталось поджарое, тренированное тело. Я стал одним из тех жилистых парней, которым завидовал в прошлом мире.

– Ну, как хочешь, – отвернулся адепт. Минут десять мы оба молчали, а потом адепт спросил. – А неспокойных мест не боишься?

– Опасаюсь, – честно признался я, – но не так, чтобы прятаться в фургоне. Лучше видеть опасность, чем сидеть и бояться.

– Предпочитаешь видеть опасность, говоришь... Скажи, ты повозкой управлял?

– Да, – взорвался Апелиус, – говори, что умеешь! Если что, я подскажу. Думаю, не стоит объяснять, почему тебе выгодно наладить общение с этим Граем?

– Умею, – кивнул я.

– Тогда запрыгивай на козлы. Покажи, чего умеешь.

Я сел рядом с Граем и принял вожжи из его рук. От адепта пахло спиртом и степными травами: на поясе мужчины висела металлическая фляжечка, к которой он прикладывался на протяжении пути.

Когда живешь в деревне, тебе приходится иметь дело с лошадьми, даже если твоя семья их не держит: я знал, как управлять повозкой, как ездить верхом на оседланной лошади без седла и уздечки. Всплывший в памяти пласт знаний Нильяма приятно меня порадовал. Дай небо тебе покоя, Нильям. Если в школе будет почта, вышлю денег твоим родным. Если и деньги будут.

Меня накрыло слабой волной тоски по дому. Интересно, как там сестренки? Лето они протянут: нарезать серпом пырей сможет и ребенок, да и коров пасти – много сил не надо, достаточно уверенно держать в руках хлесткий прутик.

Я тряхнул головой, отпустил тоску по чужому дому и переключился на управление повозкой. За лошадьми следить не требовалось: умные животные явно знали дорогу – коняги трусили по заросшей колее, ведущей через поле.

– Хорошо у тебя получается, – похвалил меня адепт. – Так и держи, молодец.

Мужчина достал из-под сидения гнутую деревянную дугу, потом – странную железку, крепкую бычью жилу и сверток с толстыми стрелами. За минуту под моим любопытным взглядом мужчина собрал и взвел арбалет.

– Вот так вот, приятель неофит, – вздохнул Грай. – Гони их по колее, а я на крышу полез. Если увидишь движение среди травы, кричи мне. Если движение будет прямо по курсу, ори: "Прямо". Если справа, кричи: "Справа". Если аккурат между право и прямо, так и кричи. Или просто привлеки мое внимание, а я уже найду, куда смотреть.

– Хорошо.

Грай глотнул из фляжки и полез наверх. Жаль, не могу посмотреть, что делают остальные адепты. Мне кажется, они тоже вооружаются и готовятся к нападению.

– Что думаешь? – спросил с интересом Апелиус.

– Неспокойно мне. Мандражирую.

– А думаешь-то что? – вынуждал маг поделиться мыслями.

– Он не закрыл лошадям глаза. Вряд ли животные бесстрашные, я наблюдал за ними – обычные лошади. Значит, либо нападающие могут быть для них привычны, что вряд ли. Лошади – пугливые животные, они не привыкнут к тварям, которые несутся к ним с целью сожрать. Либо Грай проверяет, не испугаюсь ли я. А может, нападение на самом деле возможно, но случается здесь настолько редко, что между ленью и предписанием останавливать лошадей и закрывать им глаза, побеждает лень.