– В школе могут царить столь же свободные нравы, – хохотнул Апелиус. – Кстати, разврат на неокрепшие умы действует с особой силой. Будет забавно, если его Ина через полгода обучения отпочкуется от утонченной аристократичной компании и будет радостно скакать одновременно на двух...

Я откашлялся, скрывая неуместную улыбку.

– ... грязных простолюдинах, – переждав мой кашель, закончил Апелиус.

– Зря улыбаешься, Нильям, – укорил меня Эрам. – Секс в толпе отвратителен! Мне жаль людей, которые этого не понимают и поступают... так. Так нельзя!.. Есть определенные нормы поведения...

– Позови, когда он закончит, – иронично сказал архимаг. – Не могу это слушать. Ты либо навязываешь обществу свою точку зрения, либо соглашаешься с точкой зрения общества. Если тебе не нравится бесстыдство, но ты стыдишься встать ночью и отпинать совокупляющихся людей, значит, грош цена твоим принципам. Да, можно сделать вид, что ты не замечаешь окружающих оргий. Но если злоупотреблять, окажешься с закрытыми глазами и ушами посреди трахающихся парочек, которые будут считать тебя за мебель. Вот теперь ты понял слабость этого неплохого, в общем-то, пацана: чистоплюйство и верность традициям. Поразмышляй, когда и в чем может пригодиться такое знание.

* * *

За все время путешествия наша группа пересекла два небольших королевства. Караван не останавливался на стоянку в городах и замках обычных людей, хотя практикам везде были рады. Мне кажется, адепты не хотели влиять на политическую расстановку сил: если бы мы остановились в крепости какого-нибудь барона, хозяин крепости в будущем мог пустить слухи, что он близок к школам магов. То же самое произошло бы, остановись мы в городе или деревне: здесь любая деревенька, село, весь кому-нибудь, да принадлежат. Мы заезжали в пункты сбора магов, но через города проносились только чтоб срезать путь, закупиться продуктами или забрать магов, но никогда не останавливались на стоянку. Адепты подчеркивали свою непричастность к политике так показательно, как действительно непричастные люди обычно не делают.

Но мне было плевать на гусиные пляски сопровождающих нас адептов. На двадцать седьмой день нашего путешествия фургон с Кевином и два других свернули на боковую дорогу – их школы были ближе. Шесть оставшихся повозок отправились дальше. Судя по оговоркам адептов и волнам жаркого воздуха, нас ожидала пустыня, хотя по обе стороны дорожной колеи стояла сочная трава в половину человеческого роста и ничего на пустыню не намекало.

Я бежал рядом с головным фургоном, в котором ехали неофиты школы Утренней Звезды, когда управлявший лошадьми адепт впервые за путешествие сам обратился ко мне:

– Ты бы сел в повозку, пацан. Места вокруг неспокойные.

Я на автоматизме вызвал справку на адепта.

Характеристики впечатляли: с такими цифрами и по неспокойным местам можно ездить спокойно. В голову вновь заползло недоверие к выводам аналитического заклинания, но я его прогнал. Логично, что характеристики адептов будут больше, чем у неофитов. Да и неофиты менялись: даже Эрам с начала путешествия слегка развился. Очевидно, что магическая лестница дает бонусы людям, которые по ней идут.

А что касается опасности мест: я и сам заметил, что дорога заросла мелкой травой, а значит, и ездят по ней нечасто. Апелиус тоже заметил запустение и оживился: старого отморозка тяготили спокойные будни.

– Одна попытка нападения на месяц – куда такое годится? Так можно застыть, задубеть, превратиться в камень! Однажды проснешься, а я не отзовусь, потому что умер от скуки. Мне так уныло и пресно не было даже в прошлом мире, где я достиг абсолютно всего! Чтобы ты понимал, мои прошлые достижения: я просыпался в пять утра для того, чтобы вывести на прогулку главу дьявольского пантеона, которого превратил в пса! Надеюсь, теперь начнется мясо. Резня-я!

Неудивительно, что архимаг умер и оказался в этом мире, с такими-то сдвигами.