– Как я могу спасти его? – спросила она, цепляясь за последнюю надежду.

Врач и адвокат переглянулись.

– Нужно обратиться к высшему суду, – ответил адвокат.

– Что вы имеете в виду?

– К воплощению Смерти, – ответил врач. – Если Танатос согласится пощадить Седрика, он будет жить.

Ниоба была готова ухватиться за любую соломинку.

– Значит, я встречусь со Смертью! Где искать это воплощение?

Мужчины развели руки в стороны. Они не знали.

– Мы не ищем Смерть, – сказал врач. – Смерть приходит к нам тогда, когда посчитает нужным.

Ниоба взяла сына и отправилась в колледж. Там она нашла профессора.

– Как мне отыскать Смерть?

Профессор с грустью посмотрел на нее:

– Прелестная женщина, вы ведь не хотите встречи со Смертью!

– Не нужно ничего говорить! – воскликнула она. – Я его люблю!

Профессор все прекрасно понял. Она любила Седрика, а не Смерть.

– Но вы ведь любите и своего ребенка?

Ниоба замерла.

– То есть… мне придется выбирать между ними?

– В некотором смысле. Возможно, вам удастся добраться до Танатоса – но ваш ребенок пока лишен свободы выбора. Он умрет. Если вы настаиваете на том, чтобы отправиться в это страшное путешествие, вы просто обязаны оставить сына.

Ниоба в тоске посмотрела на малыша:

– Смогу ли я вернуться к нему?

– Если вам будет сопутствовать успех. Но, миссис Кафтан, тут не может быть никаких гарантий. Вам предстоит искать не обычного человека; Танатос обладает невероятными способностями. Никто не ведает, чем закончится ваше путешествие.

– Предположим, я оставлю ребенка в хороших руках, – с трудом проговорила Ниоба. – Чтобы если я не… не вернусь… о нем позаботились?

– Другого пути нет. Естественно, вам придется прибегнуть к заклинанию, которое остановит образование молока в вашей груди, организовать ребенку питание, пока…

– И тогда вы скажете мне, как найти Смерть?

– Да, тогда скажу, – неохотно проговорил профессор. – Ведь я же обещал вам помощь.

Ниоба, не теряя времени, отвезла сына на ферму к Пасиану, двенадцатилетнему кузену Седрика. Она знала, что его родители добрые люди, для которых благополучие семьи имеет существенное значение. Да, они согласны взять ее сына; ведь они близкие родственники. Пасиан, открытым лицом живо напоминавший Ниобе Седрика, приветствовал ребенка, как младшего братика.

Затем, уронив не одну слезу, Ниоба вернулась в колледж. Они взяли старую, ненадежную лодку и постарались привести ее в порядок – замазали щели и подняли над маленьким суденышком парус. Лодка могла плыть только прямо по ветру. Впрочем, в данном случае направление не имело значения; все определялось намерениями. На палубе сложили политый керосином хворост

– от малейшей искры он мигом превратится в пылающий костер. На угольно‑черном парусе нарисовали череп со скрещенными костями – не знак пиратства, а символ смерти.

Действительно, то была лодка смерти.

Ниоба вышла на пирс. Она надела свое самое элегантное черное вечернее платье, черные перчатки и туфли, а летящие золотые волосы перевязала черной лентой. Раздался восхищенный шепот собравшихся на берегу студентов, когда Ниоба появилась перед своим маленьким корабликом. Специальное заклинание остановило молоко, но грудь ее оставалась еще достаточно большой.

Смертельно бледный профессор, постаревший и сгорбившийся, стоял на пирсе рядом с лодкой.

– О прелестная женщина, на твоем лице ужас! – прошептал он. – Ты действительно уверена?.