|
- Ну, ладно, рассудила мама. - Мы найдем, чем его занять, и думаю, ему будет не до слюней. Две недели спустя к нам прибыл изголодавшийся, отощавший Адриан. Почти без гроша в кармане он проделал весь путь от Кале до Бриндизи на велосипеде, который в конце концов не выдержал неравной схватки и рассыпался. Первые несколько дней мы почти не видели Адриана, потому что мама следила за тем, чтобы он ложился рано, вставал поздно и непрерывно чем-нибудь подкреплялся. Когда же он возникал перед нами, я не спускал глаз с его рта, так как изо всех гостивших у нас диковинных друзей не было еще никого, кто бы исходил слюной, и мне не терпелось увидеть этот феномен. Однако, если не считать наклонности заливаться краской всякий раз, когда в комнату входила Марго, и таращиться на нее с приоткрытым ртом (по совести, я должен был признать, что тут он впрямь походил на спаниеля), никаких других эксцентричных проявлений за ним не замечалось. У него были на редкость кудрявые волосы, большие и очень кроткие карие глаза, и на верхней губе под действием гормонов только-только пробился нежный пушок, коим он чрезвычайно гордился. Адриан привез Марго подарок-пластинку с песенкой, которую он явно почитал равной шекспировским сонетам. Называлась песенка “В кабачке Смоки Джо”, и мы все остро возненавидели ее, ибо Адриан не мог дня прожить без того, чтобы раз двадцать не прокрутить эту лабуду. - Господи, простонал Ларри, когда мы утром, сидя за завтраком, в очередной раз услышали шипение пластинки, сколько можно, да еще в такую рань. "У Смоки Джо в Гаване, громко затянул гнусавый тенор, я торчал, утоляя жажду...” - Это невыносимо, с тоской произнесла Марго. - Почему он не может поставить что-нибудь другое? - Зачем же так, милая, она ему нравится, - увещевающе сказала мама. - Вот именно, и он купил эту пластинку для тебя, - подхватил Лесли. - Это твой чертов подарок. Вот и скажи, чтобы он перестал ее крутить. - Нет-нет, милый, так нельзя, возразила мама. - Все-таки он наш гость. - Ну и что, если гость? - огрызнулся Ларри. - Ему медведь на ухо наступил, а мы все должны страдать? Это пластинка Марго. Пусть она и распорядится. - Но это будет так невежливо, озабоченно произнесла мама. - Как-никак, он привез пластинку в подарок и думает, что она нам нравится. - Знаю, но оправдывать его глубокое невежество не намерен, настаивал Ларри. - Представляешь себе, вчера он не дослушал Пятую симфонию Бетховена, снял и поставил взамен этого завывающего кастрата! Да у него, если хотите знать, культуры столько же, сколько у гуннского вождя. - Тише, Ларри, милый, он может тебя услышать, - сказала мама. - При таком-то гвалте? Да ему сейчас в слуховой рожок надо кричать. Тем временем Адриан, не подозревая, какая смута охватила наше семейство, задумал подпевать пластинке. Поскольку его гнусавый тенорок был удивительно похож на голос самого исполнителя, результат был на редкость отвратным. "И там я увидел девицу... То была наша первая встреча... О мама Инес... О мама Инес... О мама Инес... Мама Инес..." - заливались более или менее в унисон Андриан и граммофон. - Силы небесные! - взорвался Ларри. - Это уже чересчур! Марго, придется тебе пойти и сказать ему. - Только сделай это вежливо, милая, добавила мама. - Мы ведь не хотим ранить его. - Что до меня, то я не прочь его ранить, возразил Ларри. - Я знаю, что надо сделать, сообщила Марго. |
