— Нет, не буду в такие тонкости залезать. Я попроще придумал. Оружие не применялось вообще, — сказал Сердюк. — Действуя строго по указаниям руководства, мы старались установить полный контроль. То есть живьем брали. А он, понимаешь, со связанными руками выбросился из окна. Я сколько раз говорил, что решетки надо поставить.

— Про решетки тоже написал?

— Ну.

— Перепиши, — приказал Роман. — За решетки-то кого будут потом склонять на всех уровнях? Меня.

— Извини, не подумал. Ну, значит, он со связанными руками выбросился из вертолета при перевозке.

— Это уже лучше, — согласился Роман. — Кстати, мой вертолет отмыли?

Сердюк кивнул, зажав нос и страдальчески сморщившись.

— Как идет боевая подготовка? — спросил Роман.

— Занимаемся потихоньку. Слаживание пар, огневое взаимодействие. Народу маловато для серьезных-то дел.

— Зато какой народ, — сказал Роман. — Отборные бойцы. Со всего мира собирали. Я тебе ручаюсь, их не остановить. Это просто киборги.

— Не все, не все, — сказал Сердюк. — Халявщики тоже попадаются. Я сейчас смотрел книгу участников. Так некоторые записываются гостями, суки. На халяву проживание, питание, экскурсии. Ему намекают, мол, давай подтягивайся в лагерь. А он — «спасибо, я на сафари записался».

— Данные списал? Из какой организации?

— Данные списать мы всегда успеем, — Сердюк покраснел, — тут дело принципа. Я что хочу сказать. Народу не хватает…

— Ты не крути, не крути, — сказал Роман. — Такие вещи надо моментально фиксировать. Ну что ты смотришь?

— Что, прямо сейчас бежать и записывать данные этого козла, что ли?

— Прямо сейчас, — спокойно сказал Роман.

Он никогда не упускал случая лишний раз погонять подчиненных, лишний раз, как щенков, ткнуть их носом в лужицы мелких промахов.

— А вот и наши гости, — сказал Роман, увидев, как из-за поворота показался «Лендровер-Дискавери».

И снова душевный подъем охватил его. Он давно уже промышлял переброской машин, но в этот раз самолет должен был забрать автомобиль, предназначенный для него самого. И это была самая лучшая машина, вполне достойная американского гражданина, который хочет пожить какое-то время в Крыму. Он представил себе, как подъедет к самой воде, бесшумно опустит стекло и вдохнет морской воздух… А потом, вынырнув из прозрачной глубины с полной пригоршней драгоценных камней, он выйдет на берег и рассыплет их на капоте… Мечты, мечты. Крым был его детской мечтой. Ему обещали путевку в Артек — и обманули. Что ж, он всего добьется сам. Он будет жить в Крыму и собирать камни, о которых столько слышал в детстве. Кстати, а не прикупить ли нам Артек, если от него еще что-то осталось?

— Ты говорил, что их двое, а я вижу трех, — отвлек его Сердюк. — Два мужика и баба.

— Ну и что? — сказал Роман. — Ты работаешь вон с тем, в голубом костюме.

— А с бабой-то что делать?

— Что хочешь, — Роман пожал плечами. — Только не отдавай ее в лагерь. Ты списал данные?

— Тут такое дело… — сказал Сердюк. — Он не записался нигде. Анкету не заполнил. Вещей в номере нет.

— Так-так, — сказал Роман, глядя, как Кирсанов снимает свой белый пиджак и передает его Оксане, сидящей в машине.