— Так-так, — сказал Роман, глядя, как Кирсанов снимает свой белый пиджак и передает его Оксане, сидящей в машине. — Что еще?

— Он звонил в Ленинград, — сказал Сердюк и торопливо добавил. — Я уже распорядился, я уже послал ребят за ним, я уже знаю, куда он…

— Каких ребят, кретин? — Роман даже зажмурился от ярости, прежде чем выкрикнуть: — Сам! Сам найди, сам доставь! Живым или мертвым!

Кажется, он закричал слишком громко. Оксана оглянулась и, наверно, увидела Романа, хотя он стоял, скрываясь за «хаммером». Опустив голову, она быстро прошла за Кирсановым в вестибюль отеля и скрылась за пыльным стеклом. Василь в своем неизменном голубом костюме и шляпе остался возле машины, белоснежной тряпочкой протирая фары.

— Хорошо, хорошо, — сказал Сердюк. — А с этими как?

— Выполняй приказ. А эти никуда не денутся. Их я пока развлеку, — сказал Роман Старицын. — Погоди, не суетись. Хочу, чтобы ты осознал. Этот мужик из Ленинграда прибыл сюда не загорать. У него есть заказ, и он его постарается выполнить. А заказали ему… Знаешь, кого? Меня и тебя.

— Меня-то за что? — спросил Сердюк. — В смысле, я человек маленький.

— Ты ключевая фигура, — сказал Роман внушительно, проглотив возмущенное «ах ты, падла, меня, значит, ЕСТЬ ЗА ЧТО?!». — Ты отдаешь приказы людям, и они их выполняют. От тебя зависит боевая функция. И наши враги это знают.

— Все, Рон, я осознал. Задачу понял. Достану гада из-под земли.

— Не суетись, я сказал, — перебил его Роман Старицын. — Подключай всех. Все группы. Мальчики застоялись без дела, так пускай развлекутся на прочесывании. Прямо сейчас забирай всю охрану из отеля, мне оставишь двоих. Вертолеты тоже задействуй.

— Один вопрос, — Сердюк поднял палец. — Как он выглядит? Какие на нем могут быть документы?

— Он может выглядеть как Дед Мороз или как Снегурочка, — сказал Роман. — У него могут быть документы на имя капитана Сердюка. Нет, Серый, ты все-таки не осознал еще…

— Да осознал я, осознал. Караулы тоже подключать?

— Тоже подключать. Надо обшарить каждый кустик. Не найдешь засветло, ищи ночью.

Сердюк густо покраснел. Роману Старицыну уже был знаком этот симптом. Кровь била Сердюку в голову, когда он хотел, но не мог что-то сказать. Конечно, сейчас он хотел возразить Роману. Наверно, у него было какое-то свое мнение насчет прочесывания в непроходимом лесу, тем более ночью. Наверно, он не мог побороть слепое преклонение перед уставами караульной службы. Наверно, у него были десятки других возражений — но все их придется привычно засунуть себе в жопу. Он не мог возразить Роману Старицыну. Потому что каждый, кто возражал Старшему Координатору класса «А», мог оказаться Опасной Личностью. И Сердюк сказал то, чего и ждал от него Роман.

— Есть, Рон. Будет сделано, Рон. Разрешите идти?

— Вперед, Серый, — подбодрил его Роман, — нас много, а он один.

Глава 22. Рафтинг, дайвинг и петтинг

Устроившись поудобнее на свернутом пончо, опираясь спиной на колесо «тойоты», Гранцов изучал тетрадки, иногда бросая быстрый взгляд вдоль реки.

Первая тетрадка была почти вся залита какой-то бурой дрянью, прочесть можно было только несколько строк. Зато на задней странице обложки сохранились таблица умножения, «цена 5 коп» и ГОСТ-12…(0 или 9?)…63–75.

Ну и что? Это еще не русский след.