Гранцов наблюдал за ними, скорчившись под корягой и размазывая по лицу грязь.

Вертолет поднялся и перелетел метров на семьсот, и там высадил еще одну группу.

Значит, они не знают, где я, подумал Вадим. Будут прочесывать квадрат. И пока они мельтешат в зоне действия датчиков, я тоже могу спокойно передвигаться.

Пригибаясь, Гранцов побежал вверх по склону. По пути он обламывал ветки и взрывал ногами листву. Оглянувшись, он с удовлетворением обнаружил, что следы остались достаточно четкие. На ходу порывшись в сумке, он нашел обрезок капронового шнура. Пришлось задержаться, чтобы натянуть его поперек своей тропы — один конец к ветке, другой под кучку листьев. Если за ним послали не придурков, а солдат, то они заметят эту «растяжку». И потеряют какое-то время — если не на разминирование, то на почесывание в затылке и совещания с начальством. А он тем временем успеет проложить тропу еще дальше, и они будут идти по ней все медленнее, опасаясь новых сюрпризов.

Он все рассчитал правильно, но забыл про собаку. Просто забыл, что ее могут спустить с поводка. На нее все эти военные хитрости не действовали, и она догнала его.

Это была некрупная черная собака, вроде боксера, и она летела вверх по склону, не лая и не рыча, бесшумно, словно не касаясь ни листвы, ни веток. Гранцов успел услышать ее дыхание и оглянулся.

Собака коротко зарычала и кинулась на него так стремительно, что он не успел даже скинуть винтовку с плеча. Челюсти со страшной силой впились в его руку ниже локтя. Гранцов поднял руку, отрывая собаку от земли, и развернулся. Собака висела на его руке, он чувствовал, как ее зубы проткнули рукав гимнастерки, разрезали кожу и мышцы и сдавили кость. Он крутнулся на месте, и по длинной дуге с размаху хрястнул собаку о ствол дерева. Удар пришелся как раз по середине хребта, и задние ноги собаки залетели за ствол, и он увидел ее беззащитный розовый живот. Что-то хрустнуло, и челюсти на его локте разжались. Собака свалилась на землю, и он схватил ее за заднюю ногу, снова раскрутился и повторил удар об другое дерево. Она успела коротко взвизгнуть, валяясь у него под ногами, и впилась в его левую руку, когда он наклонился к ней. Но силы в укусе уже не было, и он быстрым движением задрал ее морду и перерезал горло ножом.

Надо было перевязаться, но времени на это уже не оставалось. Он бесшумно двинулся вниз по склону, в стороне от своей тропы, по которой, он знал, навстречу ему спешили трое.

Первый из них слишком оторвался от товарищей. Гранцов поджидал его, стоя за широким стволом. И как только противник поравнялся с ним, он сзади ударил его прикладом под затылок. За ноги оттащил труп в сторону и двинулся дальше вниз по склону.

Со стороны летного поля уже ревели турбины самолета. Вадим различил звуки выстрелов. Наверно, группы прочесывания стреляли по подозрительным кустикам.

Двое оставшихся легионеров шли рядом, напряженно вглядываясь вперед. Гранцов пропустил их. С двумя вряд ли удастся справиться без шума. А шум помешает выполнению главной задачи.

Он дождался, когда они отойдут повыше, и снова продолжил спускаться. Ему хотелось бежать, скакать, катиться кубарем, чтобы успеть на огневой рубеж — но он ступал плавно и осторожно, отодвигая носком ноги хрупкие ветки, прежде чем сделать новый шаг.

Гранцов устроился под корнями поваленного дерева, забросав себя ветвями и листвой. Кое-как перетянул рану, и порадовался, что собака не цапнула за кисть или запястье. Пальцы оставались послушными, хотя, шевеля ими, Вадим чувствовал боль в предплечье. Боль на выстрел не влияет, подбодрил он себя, оттягивая и проворачивая в боевое положение курок трехлинейки. Винтовка готова к стрельбе. Стрелок тоже готов.

Отсюда ему хорошо было видно поле. Четкий силуэт «Ила» с устало провисающими длинными крыльями.