Порриг пожал плечами и как можно быстрее убрался из‑под дверей каюты вместе с подносом, ибо вонь Ниссифер до сих пор ощущалась на корабле.

В обед повторилось то же самое, и Кугель приказал Порригу больше не приносить Ниссифер еды до тех пор, пока она не появится в столовой.

Днём Иванелло вытащил лютню с длинным грифом, украшенным бледно‑голубым бантом, и принялся в такт нежным аккордам распевать сентиментальную балладу. Изумлённые мимы пришли посмотреть на это, что послужило поводом для всеобщего обсуждения, слышат ли они музыку и понимают ли вообще, чем занят Иванелло. Как бы то ни было, они улеглись на живот, положив подбородки на сложенные пальцы, и уставились на Иванелло серьёзными серыми глазами, в которых отражалось, как могло показаться, немое восхищение. Иванелло настолько осмелел, что решился погладить короткие чёрные волосы Сказьи. В тот же миг Саш и Рлайс пододвинулись поближе, и ему пришлось погладить их тоже.

Довольный своим успехом, улыбающийся Иванелло заиграл и запел новую балладу, а Кугелю оставалось лишь угрюмо смотреть из своей палатки на баке.

В тот день караван миновал лишь одну деревню, Порт‑Титус, и местность сделалась ощутимо более дикой. Впереди возвышался массивный каменный обрыв, в котором вода проточила узкое ущелье, по нему, тесно прижавшись к берегу реки, змеилась дорога.

В середине дня караван наткнулся на артель лесорубов, занятых погрузкой леса на баржу. Вармус остановил караван. Спрыгнув из коляски на землю, он пошёл, чтобы навести справки, и узнал тревожную новость: часть горы обрушилась в ущелье, сделав дорогу вдоль реки непроходимой.

Лесорубы вышли на дорогу и указали на холмы на севере.

– Через милю будет просёлочная дорога. Она ведёт к проходу Тюнера и дальше через Илдишскую Пустошь. Через две мили дорога разветвляется, и вам будет нужно повернуть направо, обогнуть ущелье, а потом спуститься к озеру Заол и Каспара‑Витатус.

Вармус обернулся и оглядел проход.

– А как дорога, опасна она или нет?

Самый старый лесоруб ответил:

– Мы не знаем наверняка, потому как в последнее время никто не спускался по проходу Тюнера. Это само по себе может быть дурным знаком.

В разговор вступил другой:

– В трактире «У переправы» я слыхал толки о банде кочевников за Карстом. Говорят, они жестокие и коварные, но поскольку боятся темноты, то по ночам не разбойничают. Вас много, и вряд ли что‑то угрожает, разве что нападут из засады. Но вам надо быть начеку.

Самый молодой лесоруб тоже не остался в стороне. – А как же горные гоблины? Разве они не серьёзная угроза?

– Ба! – сказал старик. – Все это россказни, навроде ветряных чертей за каждым кустом, которыми пугают младенцев.

– И все‑таки они существуют! – упрямо заявил юный лесоруб. – Так, по крайней мере, мне говорили.

– Ба! – воскликнул старый лесоруб во второй раз. – Они там, в трактире «У переправы», пиво хлещут галлонами, а потом по пути домой видят гоблинов и чертей за каждым кустом.

Второй лесоруб задумчиво сказал:

– Я поясню свою философию. Лучше остерегаться горных гоблинов и ветряных чертей и никогда не увидеть, чем не бояться и позволить им застать тебя врасплох.

Старый лесоруб сделал повелительный знак.

– Возвращайтесь к работе! Ваши сплетни задерживают этот важный караван.

Затем добавил, обращаясь к Вармусу:

– Ступайте по проходу Тюнера. Через восемь дней вы должны быть в Каспара‑Витатусе.

Вармус вернулся в экипаж. Караван двинулся в путь. Через милю показалась просёлочная дорога, ведущая к проходу Тюнера, и Вармус неохотно повернул туда.

Просёлочная дорога вилась то вверх, то вниз по холмам, по проходу Тюнера, затем вышла на плоскую равнину.