– Они выражают свои чувства или, вернее говоря, своё отношение. Я не отважусь попытаться перевести его.

Кугель возмущённо отвернулся от них как раз в тот момент, когда перед его глазами мелькнул подол бесформенного коричневого атласного платья, и дверь его каюты захлопнулась.

Кугель в ярости закричал Вармусу:

– Теперь эта мерзавка Ниссифер заняла мою каюту!

– Нет, пора прекратить это безобразие! – сказал Вармус. Он постучал в дверь. – Госпожа Ниссифер, вы должны удалиться в свою каюту.

Из‑за двери донёсся едва слышный хриплый шёпот:

– Я останусь здесь, поскольку мне необходима темнота.

– Но это невозможно! Эта каюта уже отведена Кугелю.

– Кугелю придётся отправиться куда‑нибудь в другое место.

– Мадам, я сожалею, но нам с Кугелем придётся войти в каюту и отвести вас в отведённое вам помещение.

– Я напущу на вас вонь.

Вармус взглянул на Кугеля удивлёнными голубыми глазами.

– Что она подразумевает под этим?

– Мне не вполне ясно, – ответил Кугель. – Но это неважно. Устав каравана нужно выполнять. Это наша главная забота.

– Совершенно верно! Иначе мы навлечём на себя хаос.

– Ну, хоть здесь мы единодушны! Заходите в каюту, а я буду стеной стоять у вас за спиной!

Вармус одёрнул блузу, поправил шляпу на голове, настежь распахнул дверь и шагнул в каюту, за ним по пятам последовал Кугель. Внезапно Вармус издал сдавленный крик и попятился назад на Кугеля, но ещё до этого сам Кугель почувствовал резкую вонь, такую омерзительную и невыносимую, что у него чуть глаза из орбит не вылезли.

Вармус, спотыкаясь, добрёл до ограждения, опёрся на него локтями и откинулся назад, помутневшим взором оглядывая палубу. Затем с выражением крайней усталости он перебрался через планшир и спустился на землю. Он сказал несколько слов стюарду Порригу, после чего тот перешёл на корабль. Вармус ослабил верёвку, и «Аввентура» снова взмыла вверх.

После минутного размышления Кугель подошёл к доктору Лаланку.

– Я поражён вашим благородством и хочу отплатить вам тем же. Я уступаю вам и вашим подопечным капитанскую каюту.

Доктор Лаланк ещё больше помрачнел.

– Мои подопечные будут смущены. При всем своём легкомыслии они очень чувствительны и уязвимы. Кубрик, как оказалось, вполне удобен.

– Как вам будет угодно.

Кугель прогулялся по палубе и обнаружил, что каюту, первоначально предназначенную для Ниссифер, занял экклезиарх Гольф Раби, а стюард Порриг устроился в плотницкой.

Кугель присвистнул сквозь зубы. Отыскав старую подушку и кусок ветхого брезента, он соорудил на баке какое‑то подобие палатки и поселился в ней.

Река Ченг широкими изгибами струилась по широкой равнине, разгороженной на поля и пастбища древними каменными стенами, в тени чёрных перодревов и индигодубов укрывались фермы. Купающиеся в лучах красного солнечного света выветренные холмы отбрасывали в ложбины изогнутые чёрные тени.

Весь день караван шёл по берегу реки мимо деревушек Гулярд, Трунаш и Склив. На закате в низине у реки разбили лагерь.

Когда солнце уже скрылось за холмами, развели огромный костёр, и путешественники кольцом окружили его, ища защиты от пронизывающей вечерней прохлады.

Пассажиры класса люкс вместе поужинали грубой, но обильной пищей, которую даже Клиссум нашёл вполне сносной – все, кроме Ниссифер, оставшейся в своей каюте, и мимов, сидевших по‑турецки рядом с корпусом корабля и зачарованно смотревших на пламя. Иванелло появился в роскошнейшем наряде: свободных штанах из золотой, янтарной и чёрной бархатистой саржи, подходящих к ним чёрных башмаках, просторной рубахе цвета слоновой кости с красноватым оттенком, расшитой золотыми цветочками.