Тулле встал, внимательно прошелся взглядом обоих глаз и по бриттам Полузубого, и по ульверам. Даже на меня посмотрел.

— Эй, ты чего?

— Ты был не с нами, когда это произошло, — пожал плечами так называемый друг. — Но я не вижу ничего необычного ни в тебе, ни в других.

— Наверное, потому что ты видишь сейчас. А я вижу тогда. Как только этот человек выжил? Как не сошел с ума? Вот в чем тайна. Нет, не приходи завтра. Я сам к вам приду. Кай, ты тоже приходи завтра в тингхус вместе с отцом. Не дело во время пира такие разговоры заводить.

Я чуть медовухой не поперхнулся. Сам же завел, а потом замолчал. На самом интересном месте!

Музыка вдруг оборвалась. На другом конце зала кто-то яростно бранился по-бриттски. Один из сторбашевских прижал руку к щеке, и через пальцы проступила кровь. Вокруг и местные, и гости повытаскивали ножи. Вот-вот начнется бойня.

Полузубый бросился к бритту с ножом, отец — к раненому, но быстрее всех был Альрик. В два прыжка он очутился перед бранящимися, взмахом руки выбил оружие у исильно пьяного бритта.

— Что тут? — спросил отец.

— Этот немой ни с того ни с сего набросился на Эрвара, полоснул его ножом, — сказал один из тех, кто сидел рядом.

Полузубый треснул виновника в челюсть, от чего тот повалился, а уж потом начал его выспрашивать.

— Говорит, мол, поперхнулся, а вырод… норд посмеялся над ним.

Бритты из тех, что потрезвее и рунами повыше, тоже загалдели. Полузубый прикрикнул на них и с виноватым видом пояснил нам:

— Да лишнего он выпил. Поди, нажрался, вот ему и почудилось невесть что. Он ведь не из моих, пришел, спасаясь от драугров. Нордов на дух не переносит, вот и вспыхнул из-за пустяка.

— Я заплачу виру за рану, — сказал Альрик. — Но нужно решать, что делать с бриттами. Может, лучше подыскать им другое место?

— Вот завтра и порешаем. Есть у меня мыслишка, — кивнул Эрлинг.

Бриттов отсадили подальше, рядом разместили ульверов, но пир уже так не радовал.

Глава 3

Я резко открыл глаза и увидел Ингрид, подкрадывающуюся ко мне с кувшином в руках.

— Ингрид?

Она вздрогнула, выронила кувшин, обдав подол водой, и закричала:

— Что ты наделал? Всё из-за тебя!

И опрометью выбежала из дома.

Из-за ее крика проснулся Фольмунд и заревел. Молоденькая рабыня подбежала к нему, взяла на руки и затрясла тарахтушкой. Мать подошла, увидела лужу, кликнула другую трэллку убрать.

— Чего это она? — недоуменно спросил я.

— Да всё переживает, что у тебя жена есть, — улыбнулась Дагней.

— Так вроде ж вчера смирилась.

— Как видишь, не смирилась. Хотела отомстить тебе, водой облить. Лучше б лежал смирно, может, и утихомирилась бы.

— Еще чего?

Я неспешно потянулся, вылез из-под одеяла, едва не вляпавшись в грязь, разведенную своевольной девчонкой, натянул носки и принялся за обмотки.

— Раньше она тихой была. Видать, набаловала ты ее. Ты и отец.

— Набаловала?

Голос матери слегка поменялся, и по моей спине прошли мурашки. Ох, нехорошо я сказал! Ох, и прилетит же сейчас мне!

— Набаловала? А нечего сопливым девчонкам, еще первой крови не знавшим, руны давать! Неужто без руны не довел бы?

Я накручивал обмотки так медленно, как мог, лишь бы не выпрямляться и не глядеть разъяренной Дагней в глаза.

— Да какая первая кровь? — умиротворяюще пробурчал я.