|
— Значит, так и сделаем, — решил Анчар. — Мгла двигается через лес к нам, но она отстала на болоте, есть время устроить короткий привал. Карим, Аслан, разведайте, что впереди. Не сказав ни слова, они побежали, и Анчар зашагал следом. — Кто-нибудь из вас доходил до этих мест хоть когда-нибудь? — спросила Катя. Я пожал плечами, Алекс покрутил головой, а Болотник ответил: — Как-то пересекал эту степь. Один раз, очень давно. Тогда аномалий здесь было меньше. — А у берега безопасно? — Тогда там ящерицы-мутанты водились. — Что еще за ящерицы? — удивился Алекс. Все посмотрели на Болотника. — Красные грязевые ящерицы, — пояснил он. — Или ящеры, называй как хочешь. Они заплывают сюда из Грязевого озера. Впереди на берегу стоял постоянный лагерь охотников, которые ловили их. Опасное дело, но кожа грязевых ящериц очень дорогая. Наверное, лагерь до сих пор там, вроде вижу крыши у воды. Мы шли вдоль леса, синхроны бежали далеко впереди. Анчар размеренно шагал слева от меня, голова его покачивалась, взгляд был опущен. Покосившись на него, я ускорил шаг. Поравнявшись с Катей, спросил: — Это и вправду Анчар? Она вопросительно глянула на меня. — Сам Командор, знаменитый наемник. Не помню, кто я такой, но вот про него помню. Ом командовал отрядом разведчиков-ползунов, когда они взяли лагерь Мальтуса, водил экспедицию в Восточный Могильник… По-твоему, этот человек похож на него? Сдув с лица прядь волос, рыжая кивнула. — Да, я тоже удивлена. С ним что-то начало происходить еще в южных болотах, когда впервые появилась Мгла. А теперь он вообще какой-то странный. То вроде начинает командовать, а иногда совсем дохлый, будто на солнце перегрелся. А ты так ничего и не вспомнил, Марат? Качнув головой, я опять ускорил шаг, догоняя Алекса. Прошлое то и дело всплывало в голове, но слишком обрывочно и туманно, чтобы составить четкую картину. Наемники приняли нас с Алексом в целом равнодушно, из всех любопытство к новичкам проявил только Нешик. Катя сказала им, что повстречала и наняла нас неподалеку от Лиманска. Сообщение о том, что мы попали под выброс и потеряли память, вызвало сдержанный интерес. Нагнав Алекса, я спросил: — Ну что, напарничек, вспомнил хоть что-то? Он пожал широкими плечами. — Не, ни фига. Ну то есть в башке много чего крутится, сведения всякие — так и лезут. Когда с хозяйкой нашей через то болото пробирались, я кучу всякого припомнил: и кто такие болотные ведьмы с бюрерами, и чем языки карликов опасны, и про пузырника… А о себе — вообще ничего! — Он посмотрел на меня. — И у тебя тоже, а? — И у меня. — Главное, что странно, — я и себя, и тебя не помню! По словам Катьки, мы напарники, значит, много времени вместе по Зоне шастаем… а у меня твой фейс не вызывает никаких приятных чувств. Или неприятных. — Я к твоему тоже с полным равнодушием. |
