|
А мне даже кинуть в них нечем, чтобы отогнать. — Ладно, но что они дальше будут делать? — Вот что! — Я ткнул рукой в окно. Пузырник почти успокоился. Прозрачное вздутие на осине опало, втянулось обратно. Ведьмы подобрались к морде твари, взялись за концы хоботов и потащили их, разматывая, к углам мастерской. — Что они делают? — Я же сказал… — Хотят запузырить нас. Я слышала. Но что это значит? Хоботы развернулись — две длинные толстые трубы, сужающиеся на концах, увенчанные хитиновыми наконечниками вроде того, что был на языке бюрера, но гораздо больше. Ластоногие воткнули их в рыхлую землю по углам здания и засеменили назад. Хоботы напряглись, опали, вновь напряглись, как червяки, втягиваясь под землю. Я отскочил от окна, лихорадочно оглядываясь. Что, если стащить мебель с люка, прыгнуть и попробовать сбежать по другой стороне островка? Наверное, все мутанты собрались здесь… Хотя нет, ведьмы наверняка оставили у лестницы часть карликов. Но ведь другого выхода все равно нет… — Он раздувается! — крикнула Катя. Нет, не успеем. Пока будем освобождать люк и спускаться по сломанной лестнице… Бессмысленно — и я вернулся к окну. Пузырник надувался, толстые отростки шевелились, бугристая шкура разглаживалась по мере того, как через щель-клапан на заднем конце туши внутрь втягивался воздух. — Осторожно! — крикнул я, широко расставляя ноги и пригибаясь. — Присядь! В этот миг пузырник выдохнул. Пол качнулся, мы упали под окном, обхватив друг друга. Облако трухи слетело с потолка. Здание накренилось, угрожающе скрипя, — и стена обвалилась. Волна шипения поднялась снизу, запахло тухлыми яйцами и гнилой водой. Сквозь круглую решетку я увидел, как в полузатопленном зале первого этажа вспухают огромные пузыри, взрываются болотным газом. Земля в центре островка ходила волнами, мастерская стала похожа на лодку, попавшую в шторм. Гора мебели рассыпалась, что-то с грохотом упало в дальнем конце чердака. Перевернувшись на бок, я увидел, как вдоль балки над головой бежит трещина. Балка прогнулась и лопнула, одна половина рухнула на нас. Схватив Катю, я откатился. Доски брызнули щепками, когда заостренный конец клюнул в пол там, где мы только что лежали. Обломок балки соединил пол с крышей. Последние газовые пузыри вырывались из земли, мастерская качалась уже не так сильно, и я крикнул: — Наверх, а то завалит! Вспрыгнув на наклонную часть балки, я побежал к пролому в крыше, волоча девчонку за собой. Когда оказались снаружи, она потеряла равновесие — пришлось лечь на краю, обхватить ее и прижать к себе. Короткого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: мастерская вот-вот развалится. Одна стена исчезла, часть крыши обвалилась, пол чердака накренился. Середина острова просела, значит, ведьмам повезло, и хоботы пузырника не просто взбаламутили болотные недра, но достигли подземной каверны, полной газа. Катя наконец забралась на крышу, я отпустил ее. Сжимая язык бюрера, привстал и сказал: — По-моему, пузырник может повторить это два или три раза подряд. |
