|
— Какие у него свойства? Может, он как-то поможет… — Нет, — резко ответила она. — Я не знаю, какие у неге свойства. — Так доставай, узнаем. — Нет! Мне нужно передать его в целости и сохранности. — Для этого самим надо оставаться в целости и сохранности, — проворчал я, поигрывая цепью, прикованной к шару с шипами. Рыжая, переступив с ноги на ногу, сдула с лица прядь волос. Чего это она так занервничала при упоминании артефакта? Что-то странное с ним связано, тайна какая-то, нутром чую… — Вообще-то есть еще один способ, — произнес я задумчиво. — Хотя… Нет, на самом деле нет у нас никакого выхода. — Какой способ? — Огонь. — Огонь? При чем тут… Я взглянул на нее. — Красавица, если ты в Зоне хочешь выжить, то должна тактике учиться. — Я и учусь! — огрызнулась она. — Постоянно учусь. Ну так что, наемник? — Ты называешь меня то наемником, то Алексом. Выбери наконец что-то одно. Мы можем поджечь дом. — Поджечь? — растерянно повторила она. — Да. Бюреры сразу разбегутся при виде такого сильного огня. Да и ведьмы не полезут в него. Надо будет ждать на чердаке до последнего, когда уже невозможно дышать станет, а тогда вылезать в люк или в окна. Спрыгивать, факелами махать и прорываться сквозь толпу. Ну и бежать к той насыпи, которую ты в тумане углядела. — Но они за нами погонятся. — Конечно. — По болоту, то есть по своей территории. Где они знают, наверное, каждую травинку. И двигаются быстрее людей, ловчее. Тьфу! Глупый план, наемник. Во-первых, можем сгореть. Во-вторых, нам не пробиться сквозь них, хотя бы и с факелами. В-третьих, даже если не сгорим и пробьемся — они скоро догонят нас и… — Вот потому-то я и сказал, что на самом деле выхода нет. Катя стояла возле окна, озаренная тусклым холодным светом, сжимая и разжимая кулаки… И я не выдержал. Так уж на меня женщины действуют, особенно молодые и симпатичные, пусть и злые. Особенно если я их долго не видел, женщин, не общался с ними. Выпустив цепь, я шагнул к ней, обнял, прижал к себе так, что она сдавленно охнула. Рыжая ударила меня по плечу, в спину… а потом тонкие руки обвили мои плечи. Мы замерли, приникнув друг к другу, но не целуясь — просто прижавшись, закрыв глаза, и стояли так долго, пока снаружи не донеслось пронзительное «Квауууааа!», а следом — взволнованное чириканье карликов. Я отстранил ее, несколько мгновений мы смотрели в глаза друг другу, потом я спросил: — Что за медальон у тебя на шее? — Это мне жених подарил, — тихо сказала она. Я отвернулся, выглянул в окно и выругался. — Что там? — Она встала рядом, посмотрела и сдавленно выругалась. — Твою мать, что это?! — Пузырник, — сказал я. |
