— Он у вас не гриппует часом, этот экономист? Осложнения, говорят, жуткие, иногда по мозгам бьют. Дерганный какой–то.

— Он сегодня предложение Сабине сделал. Вон целый стог орхидей приволок. Я бы выпила еще шампанского.

— Что–то не похож на счастливчика. Переволновался, бедняга.

— Его совесть замучила и ревность… — Саша мелкими глотками пила остро–игольчатое вино, ощущая как отступает страх, тревога. А вместо них поднималась из глубин легкая радость, дерзость. — Мне такой диагноз больше нравится! — Она рассмеялась.

— Ой, как правильно, светлая моя! — Шурик откусил хрустящий волован с зернистой икрой. — Куда там грипп — одно удовольствие в сравнении с ревностью. Что она с людьми делает — страшно смотреть! Ты про Отелло примочку слыхала?

Тут грянули первые такты увертюры к опера «Севильский цирюльник» и в наступившей тишине ведущий объявил, что начинается показ новой коллекции Милуччи под названием «В Россию с любовью». На подиуме появились девушки.

— Теперь сиди тихо! Смотри, — одернула Саша жующего Шурика.

— Тебе это нравится? — он мельком взглянул на фланирующих манекенщиц. — В глазах рябит. Многовато мишуры и всякого такого… Ну… пиф–паф! Эффектов раскрепощения.

— Ну, уж нет! У Милуччи потрясающий вкус и чувство стиля, — заспорила Саша, защищая свое платье и честь неизвестного кутурье, подарившего ей забытое ощущение собственной привлекательности, женской власти.

— Прямо магическое заклинание «Милуччи!» Да кто этот пижон? Кто этот маг раскрепощения индивидуальности в духе почивших классиков Возрождения? Спорим: шустрый малый из «голубых»?

Саше тон собеседника не понравился:

— Про ориентацию и наклонности ничего не знаю. По образованию он архитектор. По происхождению — частично русский. Отпрыск аристократического рода.

— Рекламные навороты. Сейчас все, кто здесь бизнес открывает — одним боком русские и все — непременно дворяне… Смотри, к тебе опять мчится шеф. Вероятно, с выгодным деловым предложением. Разрумянился старикан! Заметно, что итальянец.

— Целиком местный! — Саша приподнялась, пугаясь: — Наверно Сиентино явился, им столик понадобился и нас решили выгнать…

Карлсон притормозил, вернулся к своему столику, выхватил из вазы Сабринин букет и с ним ринулся прямиком к Саше.

Шурик ухмыльнулся: — Непохоже, что он намерен скандалить. Здесь что–то другое. Рейтинг помощницы продавца растет на глазах. Думаю, надо ждать прибавку к зарплате. Не хочу мешать вашей беседе с шефом. Поболтайте, а я пока позвоню. — Он поднялся и направился к выходу. Шагал быстро, но не суетливо и по спине совершенно не было заметно, как тягостно этому авантюрному малому среди публики и любопытных взглядов.

«Ну вот… Больше я его не увижу…» — подумала Саша, глядя вслед удаляющемуся бизнесмену. И стало почему–то очень тоскливо. Губы дрогнули, сдерживая восклицание. Она не окликнула его, но разочарование тенью легло на ее разрумянившееся от шампанского лицо.

С тем же выражением проследил за уходящим гостем Карл Всеволодович.

— Ваш спутник, похоже, утомился… — заметил Карлсон хмуро.

— Он вышел позвонить, — Саша изо всех сил изобразила милую беззаботную улыбку.

— Боюсь, звонок может затянуться. А время не ждет…Надо ударить финальной точкой по дефиле.