– Видите ли, мисс Зануда, я принес вам сегодня подарочек от Харви.

– Если мне передадут еще хоть одну коробку шоколадных конфет, я закричу!

Сэм говорила, как капризный ребенок, Чарли не узнавал ее. И все же надеялся, что она привыкнет. Врачи уверяли, что со временем она, вероятно, придет в себя. Хотя привыкнуть к своему увечью безумно трудно, особенно когда речь идет о такой красивой молодой женщине, как Сэм…

– Никаких конфет он тебе не передавал, дуреха. Харви передал тебе работу.

В глазах Сэм промелькнуло удивление.

– То есть как?

– А так. Вчера Харви поговорил с твоими врачами, и они сказали, что ты вполне можешь тут поработать. Я принес тебе диктофон, ручку и бумагу. Харви хочет, чтобы ты внимательно просмотрела три папки…

Он собрался было уйти, но Сэм вдруг откатилась от него, повернулась спиной и почти зарычала:

– Какого черта мне этим заниматься?

Однако Чарли решил, что она слишком долго играет в эту игру.

– Потому что ты уже Бог знает сколько времени бьешь баклуши! Потому что у тебя хорошие мозги. Ты могла бы умереть, но не умерла, Сэм. А значит, нечего бездарно разбазаривать дарованную тебе жизнь!

Чарли рассвирепел; Сэм же, наоборот, притихла и спросила уже спокойнее:

– С какой стати я должна что‑то делать для Харви?

– А с какой стати он должен что‑то делать для тебя? С какой стати он дал тебе пятимесячный отпуск после того, как от тебя ушел муж? А потом не пожалел денег, чтобы перевезти тебя домой, когда с тобой случилось несчастье? Я вынужден напомнить тебе, что ты до сих пор куковала бы одна в Денвере, если бы не Харви… А потом с какой стати он дал тебе неограниченный отпуск по болезни и дожидается, пока ты вернешься на работу?

– Потому что я отлично знаю свое дело, вот почему!

– Нахалка! – Впервые за столько месяцев Чарли позволил себе разозлиться на Саманту, это было приятное ощущение. – Ему нужна твоя помощь, черт побери! Он сейчас завален работой. И я тоже. Ты хочешь наконец взять себя в руки и перестать себя жалеть? Да или нет?

Сэм ненадолго умолкла, повернувшись к нему спиной и поникнув головой.

– Я пока не решила, – тихо пробормотала она.

Чарли улыбнулся.

– Я люблю тебя, Сэм.

Она медленно повернулась к нему лицом, и Чарли увидел, что по ее щекам струятся слезы.

– Что мне делать, Чарли? Где я буду теперь жить? И как?.. О Господи, я так боюсь, что мне в конце концов придется переехать к матери в Атланту! Они звонят мне каждый день и твердят, что я беспомощная калека. И сама я начинаю думать, что… что я…

– Ты не такая! Никакой беспомощности в тебе нет. Ты вполне можешь немного изменить свой образ жизни, но никаких радикальных изменений, вроде переезда в Атланту, производить незачем. Господи, да ты там с ума сойдешь! – Саманта печально кивнула, и Чарли взял ее за подбородок. – Мы с Мелли этого не допустим. В крайнем случае возьмем тебя жить к нам.

– Но я не хочу быть беспомощной, Чарли! Я хочу сама о себе заботиться.

– Я тоже. Но разве тебя не этому здесь учат?

Сэм неохотно кивнула:

– Да. Но это будет тянуться целую вечность!

– Что значит «вечность»? Полгода? Год?

– Что‑то вроде этого.

– Разве игра не стоит свеч? Ведь на другой чаше весов – жизнь в Атланте.

– Да. – Сэм утерла глаза рукавом роскошной пижамы. – Ради этого можно потратить и пять лет.

– Тогда не теряй времени даром, обучись всему, чему полагается, а потом возвращайся в мир и живи своей жизнью, Сэм. Ну, а пока что, – Чарли улыбнулся Саманте и взглянул на часы, – сделай мне одолжение – прогляди материалы в этих папках.