И он закрыл лицо большими коричневыми руками.

— Мистер Буэндиа, — сказал Этан, — если вы пойдете с нами, вам сразу станет лучше — правда, ребята?

— Точно, — сказала Дженнифер Т. — Вы сразу помолодеете.

Буэндиа взглянул на них сквозь пальцы и спросил неожиданно тонким голосом:

— А далеко идти?

— Я думаю, вы там уже бывали, — сказал Тор, — только давно.

Буэндиа уставился на него таким же взглядом, каким взрослые довольно часто смотрели на Тора Уигнатта.

— Бывал? Давно? — Буэндиа изменился в лице, и все трое ребят, как они согласились потом, в этот миг поняли, что он вспомнил. Его отсутствующий взгляд ушел в свет и тени Летомира, после чего Буэндиа вновь оглядел свой окурок, внимательно глянул на Дженнифер Т. и спросил: — Как тебя звать, детка?

Она посмотрела на Этана, и он понял, какого труда ей будет стоить ответ.

— Дженнифер, — сказала она, героически проглотив «Т», и добавила для верности: — Как вашу дочку.

— Правда? — Буэндиа потер затылок. — Возьми, дочка, сигару с комода и дай мне, хорошо?

— Нет, — отрезала она. — Во-первых, из-за них бывает рак губы. Во-вторых, рак легких. В-третьих, они плохо пахнут. Если б вы не курили столько, то не были бы таким старым, грустным и разбитым.

Последние ее слова показались Этану немного лишними, но Буэндиа, к его удивлению, улыбнулся.

— Может быть. Но я скажу тебе: без сигары в это место Буэндиа с вами не пойдет.

Безымянник Браун ждал их возвращения на бейсбольном поле Кошачьей Пристани. Родриго Буэндиа вернулся в Летомир впервые с тех пор, когда ему было семь лет. С ним тогда случилось то, что бывает со многими детьми, которые, желая погоревать в одиночестве, забредают в волшебные наплывы Миров. В тот день, тридцать лет назад, он убежал из хибарки на болотах Запада близ города Тринидада — а убежал он потому, что абуэла, бабушка, вырастившая его, умерла. Тогда же он, вероятно, впервые привлек к себе внимание Хирона Брауна, который тоже любит бывать там, где срастаются ветви Древа, высматривая перспективные кадры для веселой и надрывающей сердце Игры Миров. В день своего возвращения один только Родриго Буэндиа, разведенный, одинокий, с переломанными коленями, штатный отбивающий Американской лиги, знал по-настоящему, от чего он бежит. А может быть, его угнетало только одно: необходимость быть Буэндиа, Эль Гран Осо, Большим Медведем. Он вышел на зеленое поле с сумкой, где лежала смена одежды, две биты, рукавица и коробка сигар «Эль Рей дель Мундо». Увидев Хирона Брауна, который в простом белом костюме и белой панаме стоял у третьей базы, Буэндиа бросил сумку и нетвердой походкой двинулся к нему. Они обменялись рукопожатием, и Буэндиа упал в траву на свои сломанные колени.

— Ло сьенто, — сказал он.

— За что ты извиняешься, медвежонок?

— Зато, что не стал такой, как вы хотели. Вы хотели, чтобы я был не просто бейсболист, я знаю. Извините, что я никого не спас.

— Брось, Родриго. — Безымянник одной рукой без видимого усилия поднял крупного Буэндиа на ноги. — Есть люди, которые начинают поздно, вот и все.

Глава двадцать первая

ДЖЕННИФЕР Т. И ЗАГОГУЛИНА

Пока что все проведенные «тенехвостами» игры проходили, так сказать, в частном порядке. Результаты каждой из них, конечно, приведены у профессора Алькабеца — этим занимаются его гномы из Вселенской Бейсбольной Ассоциации, — но никаких официальных спонсоров у этих матчей не было.