|
Заблуждения - и свои личные, и всего рода людского - следовало оставить в прошлом, а самому двигаться дальше. Туда, где ждал чаемый подвиг, а с ним и награда. Все великое, говорил себе Хономер, однажды началось с малого. Может быть, со временем что-то начнется и отсюда, из шо-ситайнского захолустья. А здесь ведал всякими начинаниями только он - Избранный Ученик. Ну и пристало ли такому значительному человеку являться на Заоблачный кряж в заляпанных грязью штанах и падающим с ног от усталости?.. Ни в коем случае. Горцы - варвары. Они должны сразу понять, что их святилище навестил великий муж, посвященный воистину единственной веры. Веры, перед которой все варварское великолепие их молельни должно уподобиться пыли, развеваемой ветром. И потому Хономер вез с собой хороший шатер, добротные ложа и запас снеди, который позволит не прибегать к итигульскому гостеприимству. И еще книги. Чтобы не прерывать обычных занятий, да заодно показать невежественному народцу облик учености. Пусть видят дикие итигулы - вот человек, уповающий не на духов снегов и скал, а на Богов, которые поистине достойны всяческого упования! Хономер давно усвоил: с каждым племенем нужно разговаривать на его языке. Каждому народу или отдельному смертному следует открывать ту грань величия Близнецов, которую он способен уразуметь. Вот тогда будет толк. Если же, ни с чем не считаясь, переть силой на силу - тут любой, соприкасавшийся с кан-киро, подтвердит: добра не получится... ...Увы, покамест было очень похоже, что местные горные духи всего менее склонны были уважать Богов-Близнецов, а уж о благородном кан-киро и вовсе ни малейшего понятия не имели. Как только караван Хономера покинул непосредственные окрестности Тин-Вилены и стало совсем несподручно возвращаться из-за погоды - тут-то и сделались небывалые для летней поры холода. Зарядил нудный дождь, присущий скорее осени, нежели лету, как раз переживавшему полный расцвет. Ригномер положительно не узнавал знакомой дороги. Пелены моросящей сырости не давали рассмотреть ничего далее сотни шагов. Хономер горбился в седле, под кожаным плащом, пропитанным от дождя особой смесью масла и воска, и хмуро думал о том, что повыше в горах вполне мог залечь снег. Хотя в вершинную летнюю пору снега на проезжих перевалах не водилось даже на памяти стариков. С гривы лошади Хономера стекала вода. Лошадь вяло плелась вперед, шерсть на ее ногах была тускло-бурой от сплошной грязи. И сухого привала впереди отнюдь не предвиделось. А ведь это была хорошая, удобная, давно известная дорога, позволявшая без больших хлопот перевалить окраинную гряду Засечного кряжа и попасть на возвышенное плоскогорье, называемое Алайдор. Перебравшись через него, путешественник оказывался уже в настоящих горах, на пороге страны игитулов. |
