-  Сколько дашь? - не глядя на меня, спросил он.

    -  Смотря, что ты видел, если будет того стоить, даю пол-ефимки.

    -  Все видел, и даже знаю того, кто тебя обокрал.

    -  А тех людей, что на нас напали, знаешь?

    -  Нет, они не здешние, видел их в первый раз. Но могу сказать, в каком они кабаке гуляли, может, там их знают.

    -  Хорошо, бери, сколько посулил, если не соврешь, дам еще столько же, - сказал я, вытаскивая деньги.

    Плата была более чем щедрая, и парень сразу повеселел.

    -  Давай сразу ефимку, скажу, к кому за краденым подойти, у нас тут своя воровская артель, атаман все распоряжается. Без его слова тебе все равно ничего не вернут.

    Информация того стоила, и я, не торгуясь, расплатился. Приказчик указал и трактир, где, по его словам, всю ночь развлекалась компания здоровяка, назвал вора, срезавшего кошель с двадцатью монетами и другого, того, что увел мою саблю. Последним он назвал местного атамана.

    -  Иди прямо к нему, может быть, саблю и выкупишь. Только смотри, он мужчина строгий, как бы еще хуже не получилось.

    Мы с Ваней первым делом пошли узнавать о наших обидчиках. Кабак, в котором они гуляли, был самым обычным. По обеденному времени народа там было много, и на нас никто не обратил внимания. Мы устроились в дальнем углу, и я заказал здешнее «порционное блюдо», которое ели все посетители, тушеную требуху. Половой, замызганный до неприличия молодой человек со смазанными древесным маслом и оттого прилизанными волосами, принес две миски с этим сомнительным деликатесом и половину каравая ржаного хлеба. Виду нас с Ваней был самый затрапезный, потому и внимание он нам оказал соответствующее. Однако лежащие на краю стола мелкие серебряные монеты неожиданно приковали рассеянный взгляд полового, и мы, их владельцы, удостоились его благосклонного внимания.

    -  Деньги, - как бы, между прочим, намекнул половой, опираясь рукой о стол в непосредственной близости к монетам.

    -  У вас тут всю ночь гуляла компания, ты знаешь, кто они такие? - не поддержав разговор о деньгах, спросил я.

    -  У нас тут многие гуляют, всех не упомнишь, - индифферентно глядя в пространство, поделился парень. - Деньги на столе - плохая примета…

    -  Если назовешь, кто они такие, можешь их забрать, - сказал я.

    -  Которые дрались? - уточнил он.

    Я не знал, кто тут у них дрался, потому просто описал напавшего на нас человека:

    -  Такой здоровый, мохнатый в синем кафтане, и с ним человек десять людей, по виду холопы.

    -  Боярин бывший? - тотчас сориентировался он. - Требухин?

    Кажется, с требухой нам сегодня крупно везло. Впрочем, такая фамилия объясняла сдержанность Наташи относительно информации о своем родовом величии. О русских аристократах с такой невзрачной фамилией я никогда не слышал.

    -  Наверное. Ты про этого Требухина что-нибудь знаешь?

    -  А что о нем знать, - лениво сказал половой, пододвигая ладонь непосредственно к монетам.

    -  Ну, хотя бы где он живет.

    -  Хочешь узнать, где он живет? - переспросил он, воздев взор к низкому закопченному потолку.

    Я положил на стол еще одну монету.

    -  Недалеко он живет, аккурат в Подливках, по дороге в Ярославль, - пока половой говорил, все монеты каким-то таинственным образом исчезли со стола.